Топонимический портал Санкт-Петербурга
13 января 1944 года было подписано решение Ленгорисполкома о возвращении 20 исторических названий ленинградских улиц, проспектов и площадей. Это решение стало первым для СССР примером топонимической реставрации в городской среде, до этого более двадцати лет улицы переименовывались только для устранения “старорежимных” и других нежелательных названий и с целью насаждения коммунистической идеологии. Кто же был инициатором такого масштабного мероприятия, почему оно стало возможным и как было воспринято ленинградцами?
Рассекреченные к настоящему времени документы военных лет позволяют считать, что у истоков этой инициативы стоял главный архитектор Ленинграда Николай Варфоломеевич Баранов.
В блокадном городе он отвечал в том числе за сохранение наших знаменитых архитектурных и скульптурных памятников и как никто другой сознавал огромную ценность памятников нематериальных – старинных городских названий. 8 октября 1943 года он подает докладную записку о целесообразности их восстановления на имя своего непосредственного руководителя – председателя Ленгорисполкома П.С. Попкова и на имя секретаря горкома ВКП(б) А.А. Кузнецова, второго человека в ленинградской властной иерархии военных лет после первого секретаря Ленинградского обкома и горкома партии А.А. Жданова.
Н.В. Баранов, совсем как современные топонимисты, обосновывал свое предложение сравнительно более высокой культурной ценностью старинных названий, тесно связанных с 240-летней историей города. В списке Баранова предлагались к возвращению исторические названия, утраченные в результате различных “волн переименований”: 1918, 1923, 1939. В отличие от уже упоминавшихся мотивировок переименований предыдущих лет, он не предъявляет никаких “идеологических” претензий к советским названиям, но обосновывает их устранение практическими соображениями: громоздки, не прижились в быту, не завоевали популярности у ленинградцев, и даже – неблагоустроены, как проспект Ленина на тогдашней городской окраине.
На первый взгляд такое предложение выглядит чем-то нереальным, настолько оно не вписывалось в сложившуюся советскую топонимическую “традицию”. Однако оно ничуть не более странно, чем уже состоявшееся к тому времени возвращение погон на военную форму и восстановление патриаршества с частичным открытием уцелевших православных храмов! Еще в своем обращении к советскому народу 3 июля 1941 года Сталин произнес немыслимые накануне христианские слова: “Братья и сестры!” Руководство СССР осознало: чтобы победить в этой страшной войне на уничтожение, нужно мобилизовать и объединить все силы народного патриотизма, обратиться к самым глубоким корням истории России и ее борьбы с иноземными захватчиками. В этом русле – и учреждение орденов имени великих русских полководцев и флотоводцев: Суворова, Кутузова, Александра Невского, Ушакова, Нахимова, которых “реабилитировали” еще накануне Великой Отечественной войны. Обратите внимание на выделенное Н.В. Барановым из общего списка восстановление названия Суворовского проспекта взамен Советского (с 1918). Он ничуть не кривил душой, упоминая поступающие от ленинградцев и фронтовиков предложения на эту тему. Характерно, что в тексте нижеприведенного обращения от января 1943 Кирочная улица, переименованная в 1939 году в улицу Салтыкова-Щедрина, указана под историческим названием.
Наконец, хотя “уличных” возвращений на тот момент в СССР еще не происходило, в 1943 году уже имелось несколько примеров восстановления исторических названий городов, приуроченного к их освобождению от вражеской оккупации: Ставрополь (с 1935 Ворошиловск), Бежица (с 1936 Орджоникидзеград), Лиски (с 1928 Свобода). И предложение Н.В. Баранова не было принято в штыки ленинградским руководством, а совсем наоборот. Правда, в ходе активного обсуждения в горкоме партии с привлечением представителей районов список Баранова претерпел некоторые изменения.
Из него были удалены Румянцевский сквер (имелась в виду сама площадь, в 1939-2001 площадь Шевченко), Конногвардейский бульвар (в 1918-1991 бульвар Профсоюзов), Кирочная улица (в 1939-1998 улица Салтыкова-Щедрина), Екатерингофский проспект (с 1939 проспект Римского-Корсакова). Были сомнения по возвращению Дворцовой площади и набережной, первоначально вычеркнутых при обсуждении. Не нашла поддержки идея Баранова о восстановлении исторического названия в измененной форме для проспекта Ленина в Красногвардейском районе (до начала 1920-х он назывался проспектом Императора Петра Великого, но предложенный Петровский проспект дублировал бы уже существующий на Петровском острове). С другой стороны, одобрили включение в итоговый список предложение Василеостровского района по возвращению Большого, Среднего и Малого проспектов Васильевского острова. Были и другие “районные” идеи (восстановление Шлиссельбургского проспекта на всем протяжении, Полюстровской набережной взамен Свердловской, Ивановской улицы вместо Социалистической и др.), но они в конечный список из 20 восстанавливаемых названий не вошли. До конца 1943 года этот финальный список был отправлен горкомом ВКП(б) на одобрение лично И.В. Сталину.
Именно в таком виде 20 возрождаемых названий были окончательно утверждены на заседании Ленинградского горкома ВКП(б) 5 января 1944. И вновь в обоснованиях этих возвращений от высших партийных руководителей Ленинграда мы слышим как будто аргументы современных специалистов:
А.А. Жданов: Советская улица, улица Карла Маркса есть в каждом городе; в любом районном центре вы найдете не одну, а 2–3, обязательно будет Советский, затем Ленина, проспект Сталина и пр. Значит, в этом отношении специфика Ленинграда стерта. Между прочим, Советский проспект — неудачное название, как будто бы остальные проспекты антисоветские или несоветские. Так что с точки зрения специфики города — другое дело.
А.А. Кузнецов: (в ответ на реплику о Дворцовой площади) Надо к прежнему названию вернуться. Ведь дворец остался, не выкинешь.
В окончательный список на возвращение исторических названий упоминавшийся ранее проспект Ленина не вошел, но по причине его действительной неблагоустроенности решили, что название все-таки лучше поменять, предложив подумать об этом соответствующему району. Последний пункт решения горкома от 5 января 1944 звучит стандартным образом:
Поручить исполкому Ленгорсовета депутатов трудящихся оформить это постановление в советском порядке.
И такое постановление было принято Ленгорисполкомом 13 января 1944 года, накануне начала операции по полному освобождению Ленинграда от вражеской блокады. Вот его полный текст, а рядом для сравнения – опубликованная в газетах часть решения.
В публичном тексте недостает второго пункта решения, который не стали афишировать: Красногвардейский район нашел блестящий вариант, предложив для переименования проспекта Ленина знакомый нам всем Пискарёвский проспект. Это название прекрасно легло на историю местности, напоминая в то же время о недавних трагических событиях, ведь Пискарёвка – особое имя для каждого ленинградца. Так что многие до сих пор уверены, что переименование проспекта Ленина в Пискарёвский тоже было возвращением исторического названия, хотя до января 1944 эта магистраль никогда так не называлась.
А ленинградцы стали привыкать к новым-старым названиям улиц. Надо сказать, что у горожан это решение не вызвало никакого удивления, а скорее, было воспринято как должное. Вспоминает писатель Алексей Иванович Еремеев, вошедший в нашу литературу под псевдонимом Л.Пантелеев:
“15 января. Сегодня в ленинградских газетах (“Смена” и “Ленинградская правда”) опубликовано решение Ленсовета “О присвоении прежних названий некоторым ленинградским улицам, проспектам и площадям”. Проспект 25 Октября – снова Невский, Садовая – Садовая, а не улица 3-го Июля. Суворовский стал снова Суворовским, Измайловский – Измайловским, Большой – Большим и т.д.
Об этом много говорят в городе и все почему-то очень радуются.
Впрочем, не почему-то, конечно…”
И никто при этом не счел, что возвращение Невского взамен проспекта 25 октября как-то принизило Октябрьскую революцию, и восстановление названий Владимирского проспекта, Казанской или Исаакиевской площади не было принято за “пропаганду религиозного мракобесия”. Да это было бы и странно, если вспомнить торжественные клятвы бойцов в Казанском соборе у могилы М.И. Кутузова. В Ленинграде как будто осыпалась идеологическая шелуха, “нагружавшая” городские названия. При этом все революционные и культурные деятели (Урицкий, Володарский, Рошаль, Плеханов, Воровский, Железняков, Мусоргский), которые заменяли в названиях возвращенные имена, относились к признанным членам советского “топонимического пантеона” и не подверглись шельмованию ни тогда, ни впоследствии.
Великий город ценой неимоверных страданий заслужил право на возвращение своей истории.
А решение 13 января 1944 года навсегда останется самым наглядным подтверждением истинной культурной ценности городских названий.
Заставка: Невский проспект, вид на Дом Энгельгардта и Дом книги wikipedia
