В четверг 15 июня состоялась «прямая линия с президентом», которая обычно воспринималась большинством аудитории с большим подъемом. Но в этот раз, возможно, не у всех она вызвала положительный отклик. – Основные претензии хочется высказать не президенту, а команде, которая готовила этот разговор, – считает глава фонда «Русский предприниматель» Сергей Писарев. – Ведь понятно, что идеологию, повестку и вопросы встречи готовит аппарат, а президент может с чем-то согласиться или не согласиться, но в целом ему приходится доверяться тем, кто их готовит.
РНК попросили Сергея Писарева прокомментировать июньскую «прямую линию», дать свою оценку повестке, темам разговора, приглашенным участникам.
Корр: – Сергей Владимирович, какие впечатления у вас вызвал этот разговор президента с народом?
Сергей Писарев: – Лично у меня об этой «прямой линии», в отличие от предыдущих, сложилось отрицательное впечатление по следующим причинам.
Первое. Мне показалось, что вновь была использована прежняя структура повестки: один из акцентов – яркий разговор на зарубежные, внешнеполитические темы. Потом президент гоняет нерадивых чиновников: заставляет их срочно приступать к работе. И третий акцент, который так же всегда применялся прежде: какой-то «маленький человек» дозванивается до президента, и президент решает его проблему.
Мне кажется, что такая повестка несколько приелась. А идеологи, готовящие разговор, этого не почувствовали и опять предложили действовать в том же ключе. Но если раньше это смотрелось «свежо», то сейчас получается, как будто бы чиновники по-прежнему плохо работают, и президенту приходится раз в году в ручном режиме их «стимулировать». Но при стольких повторениях это уже как бы говорит о том, что система управления в целом работает неэффективно.
Другой момент: когда «маленьким людям» оказывается поддержка, становится понятно, что кому-то просто повезло – кто дозвонился, тому помогут. Но когда одни и те же проблемы называются много лет подряд, то создается впечатление, что кардинально ситуация не меняется, а вопросы, которые задавались людьми о зарплатах в 3,5, 7 или 12 тысяч рублей не очень выигрышно звучат не только в адрес регионов, местных муниципалитетов, но и государства в целом.
Мало того, судя по озвученным вопросам, люди получают зарплаты, которые стали еще меньше, чем в прошлом году. Получается, что после прошлой «прямой линии», чиновники стали работать хуже, а зарплаты у народа стали ниже. Не скажу, что в стране все стало хорошо, но неужели год назад в целом жилось лучше, чем сегодня?
Корр.: – А как вы оцениваете работу организаторов этой «прямой линии»?
С.П.: – Тут явные ляпы просто бросались в глаза. Пример. Первый канал. Президент беседует с женщиной со Ставрополья, где жители пострадали от наводнения. Женщина говорит, что не получила денег. Президент удивлен, ведь федеральные деньги ушли, следовательно, вопрос к губернатору. И тут же Первый канал показывает губернатора, который заявляет журналистам, что никаких денег из Москвы не получал, а все деньги на поддержку пострадавших идут из регионального бюджета. Соответственно, возникает вопрос – кто говорит неправду?
И дальше, когда президент выступает на другие темы, скажем, ветхое жилье и пр., где он говорит, что федеральный центр свои обязательства выполнил, деньги ушли, то на фоне сюжета про Ставрополье, на фоне ответа ставропольского губернатора невольно думаешь, а какова же ситуация в действительности? Может быть, президент говорит не совсем то, что есть? По сути, Первый канал и те, кто организовывал «прямую линию», президента подставили!
Я уверен, что президент располагал информацией о том, что средства ушли в регион. И когда стали разбираться, выяснилось, что средства действительно были перечислены, но еще не дошли. И президент был прав, и губернатор был прав. Но вопрос не к ним, а снова к тем, кто организовывал «прямую линию».
Корр.: – Что еще любопытного вы для себя отметили в ходе этой «прямой линии»?
С.П.: – Вот, что еще бросилось в глаза – состав некоторых участников, сидящих в первых рядах. Это ведь тоже делали организаторы, решали, кого куда посадить. Скажем, режиссер А.Учитель, отличившийся скандальным фильмом про первое лицо государства. По сути дела, сейчас в каждой церкви возможна ситуация, когда дети у родителей будут спрашивать: «Папа, мама, а вот дяденька на иконе Николай II. Мы ходили в кино, а он там голенький безобразничает. А почему он тут на иконе?». И это возможно будет во всех православных храмах России и по всему миру.
А.Учитель – человек, который по сути дискредитирует первое лицо государства, к тому же еще канонизированное РПЦ, сидит в первом ряду, и его тема звучит как очень важная. Понятно, что в чем-то защищая А. Учителя, президент идет на компромисс с непатриотично настроенной интеллигенцией и «представителями Болотной». Но, при этом большой вопрос: а они, вообще, будут за него голосовать в 2018 даже в этом случае?
А те, кто Путина всегда поддерживали, не поменяют ли они своего отношения после его защиты такой вот «творческой интеллигенции»? К слову, а почему бы организаторам там и Пуссирайт не посадить рядом с Учителем? У них ведь тоже свой взгляд на свободу творчества?
Я так подумал, а если Учителю, например, поручат лет через десять снять фильм уже про В.В. Путина, интересно, что за фильм у него получится? Я думаю, мы все примерно можем представить, что это будет за фильм, и даже как он будет называться. Зная, как г-н Учитель видит способ показывать первых лиц российского государства, скорее всего, это будет фильм не про то, как Путин вернул Крым, поднял экономику, возродил Россию. И вот такого «деятеля искусства» садят в первом ряду.
Корр.: – Кого вы еще отметили для себя из «сидящих в первом ряду»?
С.П.: – Г-жа Леткова – нынешний руководитель Ассоциации Родительских Комитетов и Сообществ (ее там раз сорок показали). Это человек, который пытался дискредитировать Уполномоченного по правам ребенка Кузнецову. Буквально две недели назад Путин принял Кузнецову, похвалил ее за работу, пожелал ей успехов, как бы показал, что не обращает внимания на клевету, которую организовали г-жа Леткова и К®. И при этом, человек, пытавшийся дискредитировать того, кому президент оказал доверие, тоже сидит в первых рядах. Тем, «кто в теме», как бы демонстрируют: мнение президента одно, а решение чиновников, кто стоит за этой дамой, другое.
Корр.: – А как вы полагаете, если «прямая линия» это открытое мероприятие, на котором может быть представлено любое направление мысли, любые взгляды, может быть, и неплохо, что там присутствовали и Леткова, и Учитель?
C.П.: – Безусловно, но если бы там еще сидели Поклонская и Кузнецова, тогда бы это было представление всех точек зрения. А когда из двоих – Поклонской и Учителя – выбирают творца эротических сцен с участием первых лиц государства, а вместо Кузнецовой садится Леткова – организатор ее травли, то где же здесь все точки зрения? Сидят только те люди, которые государственную власть по сути дискредитируют – это уже совсем другая картина. Почему вопрос в защиту позиции Учителя прозвучал, а в защиту православных взглядов, например, от той же Поклонской или от тех десятков тысяч, которые выразили обоснованный протест по поводу фильма, вопроса не прозвучало? Разве ни одного такого вопроса не было? Организаторы «прямой линии» решили, что их нет. Спасибо президенту, что он достойно вышел из этой ситуации.
Корр.: – На ваш взгляд, как такие подходы в команде президента могут отразиться на приближающихся в 2018 году выборах президента России?
С.П.: – Если все в таком же ключе продолжится, то это тревожно. Путин – наш национальный лидер, и хотелось бы, чтобы именно он стал президентом. Но если идеологическая часть его команды, которая подобным образом занимается подготовкой «прямой линии», если она в таком же духе будет заниматься и подготовкой к выборам, то недалеко и до неприятностей.
Что я имею в виду? На мой взгляд, когда готовятся такого масштаба медиасобытия, те, кто отвечает за это, должны чувствовать пульс – что больше всего интересует людей на сегодняшний день. А они этого или не чувствуют, или чувствуют, но боятся выносить на обсуждение.
Я считаю, я уверен, что на сегодняшний день самая главная проблема, самый главный вопрос, который волнует людей, это социальная несправедливость, по которой Россия находится на одном из первых мест в мире. По этому опасному показателю мы обгоняем и Америку, и Западную Европу, и даже Китай.
Диспропорция нарастает. А эта тема вообще не звучит. Вопросы, которые мы слышали, только подтверждают, что проблема существует и обостряется. Эту тему «идеологи» или не чувствуют (потому как у них этой проблемы видимо нет), или сознательно от нее уходят, потому как если эту тему поднимать, то надо будет что-то реально предпринимать.
Позиция Путина во всех предыдущих «линиях», кроме красивого диалога, ярких высказываний с глубиной знаний предмета, всегда отличались тем, что в наличии имелись конкретные практические шаги по темам, волнующим граждан России: жилищное строительство, экономическая и социальная стабильность внутри страны, возрождение ВПК, защита Абхазии, Южной Осетии, возвращение Крыма – на международной арене. А если задавать вопрос по социальной справедливости, то ответа нет, проблема только растет.
Корр.: – На ваш взгляд, какое практическое действие в этой области могло бы быть достаточно убедительным для всех людей, для всех социальных слоев?
С.П.: – На мой взгляд, для того, чтобы 2018-й год прошел более-менее гладко, необходимо, чтобы задумались именно об этой главной на сегодня российской проблеме. И должно хотя бы одно практическое действие появиться. И я по-прежнему предлагаю то, что мы предлагали десять лет назад: должен быть введен хотя бы прогрессивный налог. Это и будет хотя бы каким-то реальным действием.
Нам говорят, что если будет прогрессивный налог, то олигархи будут выводить прибыль за границу, и им нечего будет вкладывать в развитие своих производств. Верится с трудом! Потому как мы видим, что даже самые патриотически настроенные олигархи располагают массой лишних денег, раз они готовы вкладывать миллиарды долларов не в заводы российские, а в развитие английского футбола.
К слову, если уж они так любят футбол, взяли бы и всю Россию застроили детскими футбольными площадками. И мы бы не позорились на мировой футбольной арене.
А если они сами этого не делают и когда у них есть выбор между вложением в российский детский футбол или в английскую лигу, они всегда выбирают почему-то «Челси» или «Арсенал», то прогрессивный налог в этом смысле вполне логичен.
Корр.: – И в заключении…
С.П.: – И в заключении, на мой взгляд, следующая «прямая линия» по идее должна быть построена в основном на теме социальной справедливости. А в качестве практического шага перед выборами 2018 депутаты должны, все-таки, успеть принять хотя бы закон о прогрессивном налоге.
РНК
