Не так давно моя коллега Татьяна Воеводина, чьи публикации я с интересом читаю, написала текст с лаконичным названием “Ненависть“.
Татьяна уловила цивилизационный пульс и абсолютно точно показала грустный тренд ковидно-депрессивного года: «Вы заметили: в последнее время все всех ненавидят. От родственников до политических фигур мирового масштаба. И вовсе незнакомых – тоже ненавидят. В интернете разлита всеобщая ненависть. <…> Кто-то ненавидит капиталистов, «кровавую гебню», товарища Сталина; менее начитанные – соседей, родню, сослуживцев».
Действительно – чтобы зажечь пламя злобы, не нужно особенно стараться. Чирк! И всё полыхает. Как-то я была свидетельницей жестокой виртуальной сечи между любителями и критиками… советского мороженого. Взрослые мужики, имеющие не только детей, но уже и внуков, грызлись так, будто мнение о давно переваренном лакомстве обладало для них архиважной ценностью. Переходили на личности, обзывались похабными словесами, клялись «найти и дать в морду» своим оппонентам. Повторюсь: темой было мороженое, а не Донбасс или Крым, допустим. То и дело в прессу попадают сообщения, что в таком-то населённом пункте чуть не на ходу выкинули из автобуса человека без маски. Или того, кто сделал замечание безмасочнику. В данном случае это вообще не существенно – в маске или без оной. Для бешенства нужен слабенький повод, и он завсегда найдётся.
В метро поскандалили две тётки – обе в масках, просто не смогли уместиться на эскалаторе. Так вот ехали и – орали, яро блестя интеллигентскими очочками. Бабка в магазине вызверилась на медлительного мужика, не могущего никак выбрать “Мальборо”… или не “Мальборо” – задерживал очередь на кассе. Очередь – из трёх человек. Но предлог был найден! Курильщик получил свой ушат помоев, но не остался в долгу и трёхэтажно запульнул матом в пенсионерку. Девица нечаянно толкнула другую девицу. Крик. Матюги. Сопли. Парень хипстерского вида не снял рюкзак в переполненном вагоне – визг. А можно тихо сказать: «Сними, тут мало места». Правда, нет шансов, что реакция будет сколько-нибудь адекватной.
Воеводина рассуждает: «Мне кажется, причина ненависти – в радикальной потере смысла. Даже не смысла жизни – хоть какого-нибудь смысла в окружающей среде. Нет никаких авторитетов, устоев, чего-то уважаемого». Давно этакого не наблюдалось – во всяком случае я не помню тупиковой жести. Из телеящика пугают всё более изощрёнными волнами ковида, а они (волны) уже, простите, пофиг. «Эти мысли и чувства массово возникают накануне громадного обвала существующей жизни. Этот обвал знаменуется большой войной или революцией», – теоретизирует автор “Ненависти”, и вот тут я с ней хочу поспорить. Без истерики, разумеется.
Любая революция происходит не от упадочной злобы, а напротив, от острого желания будущего. От принципиальной невозможности колыхаться в болоте, когда есть врата необозримых возможностей. Человек идёт на баррикады с чётким пониманием блистательных перспектив. Неслучайно перед Великой Французской Революцией ускоренно развивалась техника и медицина, создавались потрясающие произведения живописи, литературы и философии, закладывались начала воздухоплавания. Русская Революция тоже «детище» промышленного подъёма, научного прорыва и авангардного искусства. «Новое, новое прёт! Наше, новое, жадное, смелое». (“Хождение по мукам”).
«Белые» проиграли «красным» не потому, что были не правы, а потому что встали на защиту прошлого. Обречены! Да, новый мир приходит в муках, но его порождает не унылое озверение, а мощная ярость. Цвет революции – красный. А цвет нынешнего бытия – серый. Поэтому, если вы боитесь потрясений – их не будет. Почвы нет. Все тупо устали и щерят зубы. И оппозиция – тусклая, под стать эпохе. Агрессия – это защитная реакция слабого человека и – слабого общества. Сильный не источает флюиды пустопорожнего зла. Сейчас, как мне кажется, надо себя одёргивать – не множить бессильную ненависть и хотя бы не спорить до колик о мороженом.
Источник: zavtra.ru
Заставка: Скульптура Продавец мороженого pixabay
