Дочка-студентка, уезжая на неделю, попросила позаниматься английским с её учеником: она, как многие, подрабатывает репетиторством.
Пришёл мальчонка девяти лет, вежливый, из хорошей семьи. Через пять минут выяснилось, что он… не умеет писать. Нет, не по-английски, а в принципе не умеет – нет навыка письма. Ручку держит криво, буквы наползают друг на друга, пишет каждую, словно впервые. А ведь отучился два года в приличной московской школе. Загадка! Отгадка проста: сегодня дети почти не пишут. Раньше как было? Перепишите текст, вставьте пропущенные буквы, подчеркните окончания (или ещё что-то). Теперь есть такой дар прогресса, как «рабочая тетрадь»: там всё напечатано, дело ученика – вставить буквы. Или соединить что-нибудь стрелочками. Так и по русскому, и по английскому. Работа идёт быстрее, а толку – чуть.
Про чистописание – и речи нет. Это по-своему логично: раз писать не важно, то писать красиво – неважно вдвойне. По-английски их вообще учат писать … печатными буквами. Как дикарей, которым барские причуды ни к чему. Фамилию напишет – и ладно. Как и положено малограмотному – печатными буквами.
Не знаю, надо ли признавать графологию наукой, но мой преподаватель криминалистики говорил, что писание отдельными буквами – это показатель малой связности мышления. Не отсюда ли клиповость мышления и фрагментарность сознания многих молодых людей? Не зря, думаю, американские специалисты утверждают, что телезритель ныне не может отслеживать развёртывание какой-то мысли дольше трёх минут.
Ещё недавно умение писать было базой всякого образования. Учить писать – умели. Моя бабушка-учительница получала класс из сорока гавриков, не знающих букв, а вскоре они читали и писали. Сегодня вокруг образования гигантская возня: курсы подготовки к школе, репетиторы – и нуль результата. Исчез культурный навык – письмо. Каллиграфия. И практика обучения пропала.
А вот народы с иной письменностью культивируют каллиграфию. Как-то была в посольстве Ирана на мероприятии, посвящённом … каллиграфии. Была выставка дивных картин, составленных из букв, вручались грамоты русским студентам, посещавшим кружок каллиграфии при посольстве. Китайцы тоже постоянно проводят конкурсы каллиграфии. Уважение к каллиграфии – уважение к своей культуре.
Красивое письмо разрабатывает мелкую моторику, тренирует руку, а через неё – мышление. Не упражняется рука – хуже развивается мозг.
Сейчас появилась новая болезнь цивилизации – дисграфия. Ею болен один мальчик, каждый год приезжающий в наш посёлок на дачу. Он патологически не может писать, от чего его лечат – естественно, за деньги. А он всё не пишет и не пишет, а родители платят и платят. При этом он милый, смышлёный парнишка. Есть у меня сильное подозрение, что его просто не научили писать.
Мне попался старинный учебник английского, конца 40-х годов. Первый урок посвящён началу учебного года. Приличного размера текст. Задание: перепишите, заменяя слова «ученики» на «Петя». «Какая бессмысленная трата времени!» – воскликнет современный прогрессист. А вот и нет! Переписывая, ученик постепенно, на подсознательном уровне, внедряет в сознание, как должен выглядеть текст. То есть некое осмысленное речевое произведение, развивающее определённую тему. В современных учебниках иностранного языка текст практически отсутствует. Есть какие-то диалоги, а текста как законченного произведения – нет.
Не здесь ли берут начало те гигантские трудности, которые вызывают у современного школьника сочинения? Средний школьник не умеет ничего осмысленно изложить, потому что в его сознании нет образца, как это должно выглядеть. Вырастает такой школяр – и вынужден покупать курсовые и дипломные работы. Не только потому, что оболтус и лентяй – просто ему это неодолимо трудно: он не умеет того, что в поколении отцов и дедов было базовым навыком культурного человека.
А насчёт «траты времени» хочется спросить: а на что они будут тратить сэкономленное время – чтобы «тупить в телефон», как выражается молодёжь?
Мне кажется, пора переиздать советские учебники иностранных языков. Те самые, где излагалась грамматика, где ясно был обозначен требуемый запас слов. Ах, сейчас всё новое и методика нынче коммуникативная, а тогда не учили говорить? Товарищи родители, вас беспардонно морочат этим, как выражаются жулики, коммуникативным методом. Человек, знающий грамматику и имеющий запас слов тысячи полторы, способный читать тексты средней сложности – бегло заговорит через две недели, если попадёт в языковую среду. А не попадёт – и печалиться не о чем. А тот, кто учился «коммуникативно», обычно кроме заученных фраз ничего не знает. Да, эти заученные фразы производят впечатление на неподготовленного наблюдателя, но никакого развития тут не предусмотрено, и всё остаётся на уровне: How are you? – Fine.
В советских учебниках был текст, а это имело значение не только для иностранного языка, но и для общей культуры мысли и речи. На любом языке.
Вот на такие соображения навёл меня симпатичный востроглазый парнишка по имени Егор.
