РНЛ: На «Русской Народной Линии» постоянно публикуют материалы, посвященные российскому образованию. Недавно вышла книга большой группы российских ученых и священников «Концепция развития непрерывного образования в Российской Федерации» (М., 2022 г.). Пользуясь случаем, хотелось бы спросить одного из её авторов, профессора Владимира Михайловича Меньшикова, о следующем. Cегодня нашим образованием недовольны очень многие люди. Что это: вечное недовольство людей образованием и медициной или же действительно в нашем образовании не все хорошо? И почему СССР в образовании занимал лидирующее положение в мире, а современная Россия находится в середине четвертого десятка? И кто в этом виноват?
В.М.: К сожалению, качество российского образования действительно падает. И это достаточно печально. Ведь по крайней мере два последних века качество российского образования было на самом высоком уровне. Так было в дореволюционной России. И это начиная с начальной школы. Да и как могло быть иначе, когда народную школу у нас делали гениальные педагоги: К.Д. Ушинский, С.А. Рачинский, Л.Н. Толстой и др. Однако тогда Россия отставала от многих стран Европы по количеству обучающихся.
Что произошло в начале 90-х – это просто немыслимо. Хотя и очень объяснимо, если вспомнить, кто руководил нашим образованием в эти годы и чьи указы он выполнял. Но, слава Богу, потенциал советского образования оказался таким мощным, что мы на нем еще как-то по инерции живем до сих пор.
РНЛ: Тех людей нет, а качество образования далеко от идеального. Тогда что нам делать?
В.М.: Самое главное сегодня – осознать, что мы все меньше понимаем происходящее и все меньше слышим друг друга. И в силу этого мы все меньше представляем, что нам делать в стране, в том числе и в образовании.
РНЛ: Представьте, что произошло чудо и Вас услышало государство и общество. Вы могли бы указать причины негативных процессов в нашем образовании. И ту главную проблему, которую мы должны решить, чтобы существенно улучшить качество нашего образования.
В.М.: Причин – сотни. И многие из них хорошо известны. Самая главная проблема состоит в том, что современное российское образование должно выйти на качественно новый уровень своего развития, а мы по-настоящему не осознаем, что это за уровень, и тем более не знаем, как это делать. Поэтому сегодня ситуация в образовании напоминает середину XIX века, когда страна осознала (посмотрите публикации тех лет), что она выходит на качественно новый уровень своего развития, но у нее нет соответствующего этому уровню образования. И самое главное – общество не знает, как его строить. Но, поняв это, Россия тогда буквально за одно-два десятилетия создала необходимую ей систему образования. Мы сейчас находимся в том же положении – требуется создание образования нового уровня.
РНЛ: И каким должно быть это образование?
В.М.: Соответствующим требованиям успешного развития страны. В каждое новое время эти требования разные. Если взглянуть в целом на европейское образование, составной частью которого является и российское образование, то мы можем сказать следующее. В XVII–XIX вв. главным в образовании было создание национальных систем образования, в XX веке – создание единых систем образования. Ее сущность: каждый человек имеет юридическую и фактическую возможность получить образование на его любой ступени, начиная с дошкольного и заканчивая высшим. Заметим, что именно Советский Союз был лидером в создании такой системы образования. С конца XX века ведущей тенденцией в мировом образовании стало создание системы непрерывного образования.
РНЛ: И с чего надо начинать создание этого образования?
В.М.: С изменения своего отношения не только к своей Родине, понять, что Россия – это Родина, а не уродина, но и к своей истории. Приведу простой пример – наше отношение к Ивану Грозному. Посмотрите наши фильмы о нем. Мечется по экрану какой-то бесноватый. И не поймешь даже – то ли мужик, то ли Баба-яга, и отправляет на казнь первого встречного и поперечного. Но если мы так видим своих великих исторических деятелей, а значит, свою страну, то что мы хотим получить сегодня? Если стреляешь в прошлое из пистолета, то будущее стреляет в тебя из пушки. Это ведь истина, в буквальном смысле работающая на нас. Разве дискредитация истории СССР не привела к его гибели? А к чему приведет дискредитации современной России?
РНЛ: Так что – считать Грозного и Сталина святыми?
В.М.: В том-то и дело, что у нас все свелось к крайностям: тот или иной исторический деятель – это святой или злодей. А ведь задача состоит в том, чтобы понять исторических деятелей такими, какими они были. То есть посмотреть на них объективно и честно. Тот же Иван Грозный. Он оказался центральной фигурой создания реального единого централизованного российского государства. Задача невероятно трудная. Разве она была возможна без борьбы? Ведь создание нового государственного уклада напрямую и очень больно затронуло тысячи и тысячи людей. Слава Богу, Россия избежала гражданской войны. В результате Россия, благодаря этому самому Ивану Грозному, реально стала единым централизованным государством. И тут же слышим: а жертвы?! Но посмотрите, как шли такие же процессы в Западной Европе. По сравнению с какой-нибудь Марией Кровавой Иван Грозный – это Дюймовочка. Но сегодня в Англии Мария Кровавая – это воплощенная демократия, а у нас Иван Грозный – это чудовище. Разве это нормально?
РНЛ: А что нам даст верное понимание нашей истории? Мы что тогда канонизируем Грозного и Сталина?
В.М.: Нет, их не надо ни проклинать, ни канонизировать, их надо реабилитировать, то есть осознать их величайшее значение в нашей истории. И осознать те ошибки и даже преступления, которые они совершили. Нам надо, чтобы мы очнулись и стали трезво смотреть на свою историю и на своих исторических деятелей. Нам нужно пушкинское отношение к своей истории и к ее историческим деятелям:
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро –
А за грехи, за темные деянья
Спасителя смиренно умоляют (А.С. Пушкин).
А если мы сможем правильно понимать свою историю, то мы сможем предвидеть будущее и, значит, реально оценивать настоящее.
РНЛ: А как это поможет нашему образованию?
В.М.: Тогда мы поймем, что сделал Сталин и не сделал Грозный. Так, Ивану Грозному не удалось создать систему российского образования, хотя такое решение и было принято на Стоглавом соборе. Но во времена Грозного, не знаю, как это назвать, «опубликовали» или «издали» «Домострой», который подвел итоги почти трехвекового поиска идеала русской семьи и стал основой создания идеальной русской семьи. Тысячу раз подчеркну: самой лучшей семьи в мире. Сегодня мы даже потеряли представление о той семье. Потеря этой семьи – это самая страшная трагедия России за всю историю её существования.
РНЛ: И что же сделал такого Сталин, что позволило российскому образованию войти в мировые лидеры?
В.М.: Мы поймем, что сделал в образовании Сталин, если поймем, что в своей образовательной политике он был на девяносто – девяносто пять процентов прав. Всем известно, что после революции в 20-е годы качество советского образования в результате безбрежных революционных экспериментов резко упало. Но с начала 30-х годов вновь было восстановлено. И в те же годы мы вышли в лидеры не только по качеству, но и по количеству: достаточно сказать, что в 1940 году в СССР студентов училось больше, чем во всей Западной Европе. Так что не трупами мы, вопреки Солженицыну, забросали Европу в Великую Отечественную войну, а культурой, и, если угодно, мозгами.
РНЛ: Так почему Сталину удалось вывести советское образование на лидирующие позиции в мире?
В.М.: Сталин сделал самое главное, чего нет в нашем образовании, – он правильно определил и успешно реализовал государственную образовательную политику. Эта политика была ясной как день и строилась на общей государственной политике, сформулированной так: если СССР не сделает за десять лет то, что развитые страны сделали за сто лет, то СССР не будет. А решить эту проблему было нельзя без лучшего образования в мире. Как его сделали? Очень четко определили: высшая школа должна стать массовой и соответствовать мировому уровню, а средняя школа должна сделать возможным массовое высшее образование. Сталину предложили несколько вариантов средней школы, в том числе и дореволюционную гимназию. И сказали: в этом случае все наши дети будут аристократы. На что Сталин ответил: «И пусть будут!». Как мы знаем, образовательная государственная политика Советского Союза была успешно реализована. Страна выиграла Вторую мировую войну и первой полетела в космос.
РНЛ: Ну и что теперь нам делать? Может, «Запад нам поможет»?
В.М.: Да, мы многому учились у Запада. Часто хорошему, нередко плохому. Но сегодня нам Запад не помощник. И не только потому, что сегодня у нас плохие отношения с этим самым Западом, и не только потому, что мы другая страна, но и потому, что Запад сам не знает, какую систему образования ему строить. Поэтому нам придется самим определять, какой должна быть система образования в нашей стране. А для этого надо, в конце концов, понять, какую страну мы должны строить. И далее – какую систему образования мы строим. Самая главная проблема нашей страны в области образования, при сотнях имеющихся здесь проблем: мы не знаем, какую систему образования мы хотим иметь и что мы сегодня строим. А такую ситуацию в образовании К.Д. Ушинский сравнивал с архитектором, который не знает, что он будет строить: дворец или собачью конуру. Поэтому самое главное сегодня – определить, какую всё-таки систему образования мы хотим создать.
РНЛ: И какой должна быть эта система образования?
В.М.: Она должна стать важнейшим институтом развития нашего государства в условиях тотальных глобальных вызовов и угроз. А чтобы в этих условиях выжить, мы должны быть лидерами не только в военной области, но и во всех стратегических областях. И прежде всего в образовании. Потому что все решают люди! Значит, у нас должна быть школа, готовящая человека, способного жить в эпоху глобальной неопределенности. И поэтому наша система образования должна стать системой массового всестороннего непрерывного инновационно-классического образования.
РНЛ: Понятно, что перед нашей школой сегодня стоят такие же глобальные задачи, как и перед советской школой. Но если это так, то не следует ли вернуться к советской школе, памятуя, что она давала лучшее образование в мире?
В.М.: Увы, но теперь нельзя возвращаться к советской системе образования, подобно тому, как Сталин, подлинный творец советской классики, вопреки революционным деятелям, вернул советскую систему к классической дореволюционной школе. Сегодня мы обязаны сделать новую школу. И это объясняется тем, что перед страной стоят совсем другие задачи, они на уровень труднее тех, чем стояли перед СССР в 20–30-х годах прошлого века. Сегодня страна, чтобы выжить, должна решать такие задачи, которые никогда не стояли перед ней. И значит, она обязана создавать принципиально новую систему образования.
Фактически сегодня мы находимся в такой же ситуации, в какой находилась страна в середине XIX века, когда требовалось создать массовую качественную школу – от народной школы до университета. Да, тогда университеты давали хорошее образование, но университетов было мало. Хорошо работали некоторые гимназии. Но массового качественного образования в стране не было. Россия же в середине XIX века создала не только классическую педагогику, но и массовое классическое образование, начиная с начальной школы. Сегодня ситуация другая: нам не надо создавать новую систему образования, нам надо системно и мудро развивать существующую школу, то есть по факту дореволюционно-советскую.
РНЛ: И как это сделать?
В.М.: Мы прежде всего должны разработать государственную концепцию развития российского образования.
РНЛ: Вы опубликовали в вашей книге подготовленную большой группой российских ученых и священников концепцию непрерывного российского образования. И страна должна следовать вашей концепции?
В.М.: Да, мы предложили свою версию такой школы. Но это только один из возможных вариантов.
РНЛ: Тогда как разработать концепцию системы российского образования? Поручить ее разработку Российской академии образования?
В.М.: Увы, но за тридцать лет наша педагогика, как и вся наша культура, очень сильно отстала в своем развитии. И, чтобы это понять, не надо больших познаний и научных изысканий. Сравните лучшие песни 60–80-х годов и лучшие песни 90–10-х. И поэтому трудно рассчитывать, что современная официальная российская педагогическая наука разработает такую концепцию.
РНЛ: Но надежда умирает последней.
В.М.: И еще очень часто, если народ не обречен, срабатывает инстинкт самосохранения. И вот в нашем случае, я в этом уверен, должен сработать инстинкт самосохранения. Поэтому в сложившийся ситуации надо задействовать весь сохранившийся педагогический потенциал нашей страны. А для этого надо, чтобы в разработку концепции включилась вся наша страна, и все образование, и вся наша наука, философия, теология, культура. Так что надо начинать создание концепции не с формирования коллектива её разработчиков, а со всенародного обсуждения проблем образования, того, каким должно быть образование в нашей стране. Нечто аналогичное имело место в СССР и в 82–84 годах. И тогда что-то из предложенных идей вошло в решение Февральского пленума КПСС 84 года, хотя большинство идей тех обсуждений всё-таки канули в лету. Поэтому надо не допустить, чтобы обсуждение закончилось просто публикациями. А для этого надо сразу сориентировать все обсуждения на создание концепций развития образования. И тогда из этих многих проектов можно будет отобрать, скажем, десять лучших. Из них, после соответствующей доработки, оставить три базовых проекта, которые дорабатываются с учетом уже имеющихся наработок. И наконец, отбирается один проект, который также дорабатывается с учетом предшествующих. При этом, конечно, подготовка проекта образования на всех этапах должна быть открытой и гласной и в ней должны участвовать многие люди.
РНЛ: А что нужно сделать, чтобы проект создания всенародной концепции образования вообще состоялся?
В.М.: Осознать реальную трудность создания такой концепции. И очень малый интеллектуальный, духовный, нравственный ресурс нашей страны для ее создания. Так, в середине XIX века новую систему образования фактически создало общество, при активной помощи правительства. Теперь же такого общественного движения в стране нет. И подготовить, и реализовать новую концепцию образования не сможет ни наука, ни само образование. Поэтому провести всю работу по подготовке и реализации образовательной концепции сегодня может только государство, как это было собственно в 80-е годы прошлого века. Хотя тогда работа и не дала нужных результатов. И пока государство не начнет такую работу, создание концепции развития системы непрерывного образования не сдвинется с мертвой точки, даже если кто-то и осознает необходимость коренного совершенствования нашего образования.
РНЛ: А не превратится ли эта работа, если государство решится на такой шаг, в очередное формальное мероприятие, которое провели и забыли? Как сделать так, чтобы оно дало нужный результат?
В.М.: Чтобы это произошло, надо, чтобы само государство не отнеслось к этому делу формально. А это так легко сделать, повторив прежний начальный опыт постсоветского реформирования образования. Тогда государство разработчиками очередной реформы школы назначало одну и ту же команду экспертов из «вышки». И это уже напоминает какое-то проклятие, как будто бы в российском образовании свет клином сошелся на «вышке»!
Чтобы нам удалось создать концепцию непрерывного российского образования, надо найти человека, который мог бы по-настоящему возглавить и организовать работу над этим проектом. Это должен быть человек уровня Королева или Курчатова. И такие люди в России есть. А по ходу работы над проектом появятся и люди, способные непосредственно создавать проект нового российского образования, и способные потом его реализовать, подобно тому, как в любом жизненном деле появляются талантливые люди, необходимые для исполнения этого дела. Уверен, что много таких людей есть и в РАО, и в большой академии, тем более в вузах и школах. Вновь напомню историю нашего образования: с середины 50-х годов XIX века, когда наша страна сначала обсуждала, а потом проводила реформу школы, сколько великих, даже гениальных педагогов вдруг появилось. Я могу долго перечислять их имена. А не начни тогда Россия реформу образования – и об этих людях не узнали бы даже сами те люди, потому что они никогда бы и не занимались образованием, и уж точно не создавали бы новую педагогику, новую школу.
Уверен, что страна может создать такую концепцию и сегодня. А в ее реализации у России сегодня есть даже и значительные преимущества перед предшествующими временами: теперь не надо создавать новую систему образования, как это было в середине XIX века, да и во многом в 20–30-е годы XX века, когда были открыты десятки тысяч новых школ и вузов. Сегодня же требуется только по-государственному мудро и педагогически целесообразно развивать имеющуюся систему образования. И поэтому сегодня у страны есть пусть и малая, но реальная возможность вновь занять лидирующие позиции в мировом образовании.
Источник: ruskline.ru
Заставка: ruskline.ru
