Алфавит войны

Говорят — “кровавая баня”. Но мы ещё не в бане, мы в предбаннике. Горят под Бахмутом танки, и падают под Соледаром самолёты. Батареи украинцев и русских ищут друг друга и рвут на куски. Превращается в руину Донецк. Дроны атакуют Энгельс, Севастополь и Брянск. На крышах московских домов размещается ПВО. Летят похоронки, как чёрные стрекозы, звонко ударяются в стёкла русских, бурятских, дагестанских, татарских жилищ.

Но это ещё не кровавая баня, это только предбанник. Есть ещё несколько минут до того, как откроется дверь огненной парилки, и мы, старый и малый, переступим раскалённый порог. Эти несколько минут — не на драгоценных швейцарских часах, что носят на запястьях слуги народа. Не на будильниках в домах простого люда, который под трескучий звон бежит по утрам на работу. Не на Спасских часах, грозно толкающих золотые стрелки по золотому кругу.

Нет, эти минуты нам отпущены на часах русской истории, чтобы перед тем, как идти всем народом в бой, мы успели разгадать её загадку.

Русская власть рыдает, как птица выпь на болотах. “Нас обманули, увы, нам, увы”. Обманули Горбачёва, обещая не двигать дивизии НАТО на восток. Обманули Ельцина, обещая не мутить на Кавказе воду. Россию обманули, когда обещали Януковичу мирное разрешение майданного кризиса. Россию обманули, когда тянули время с Минскими соглашениями и одновременно превращали Украину в стальную крепость. Обманула Америка, обещавшая любить и холить Россию, а теперь посылающая украинцам дальнобойную артиллерию и дроны-камикадзе, способные бить по Москве.

Неужели сегодняшнюю российскую власть обманул вероломный коварный Запад, отказавшийся от своих сладкозвучных обещаний и толкнувший табуретку под ногами России, куда её поставили с петлёй на шее? Пусть не ошибается русский правящий класс. Его обманули не Европа, не Америка. Его обманула русская история, которая только прикинулась мёртвой, а потом воскресла.

Российский правящий класс согласился с тем, чтобы Россия превратилась в жалкий обрубок и потеряла свою государственность, создав вместо реальной власти её бутафорские формы. Российский правящий класс согласился с тем, чтобы у России исчезла армия, исчезла оборонная промышленность и всякая другая промышленность, способная производить машины и товары. Исчезла наука, способная совершать открытия. Исчезла культура, способная создавать шедевры музыки и поэзии. Российский правящий класс рассматривал Россию как добычу, доставшуюся ему в качестве трофея, и он, этот российский правящий класс, был надсмотрщиком, приставленным Западом над пространством между трёх океанов, чтобы здесь больше никогда не просыпалась русская история. Запад обрубил древо русской истории, оставил от неё пень. Этот пень залили кислотой, посыпали солью, запечатали бетоном, оковали сталью и покрыли сверху позолоченной деревянной резьбой, превратив в стойку бара, где заказывали себе бурбон приезжавшие с Запада разведчики и коммерсанты — мучители русского народа.

Русский народ рассматривался правящим классом как огромная бессловесная овца, с которой можно стричь шерсть и сдирать шкуру. За тридцать лет после разрушения Советского Союза российский народ был обобран, ввергнут в нищету, оставлен прозябать среди гниющих городов, разрушенных предприятий, раздолбанных дорог.

Богатства России, которые за эти тридцать лет могли бы превратить российский народ в самый счастливый, просвещённый, процветающий многодетный народ, эти богатства стали достоянием бессердечных и бессовестных олигархов или были направлены в западные банки и американские ценные бумаги. Эти народные деньги ушли сегодня из России, как ушли из неё “деньги партии” после 1991 года, как ушло “романовское золото” после февральской революции в 1917-м. И Россия, потерявшая национальную элиту, остановленная в своей истории, лишённая той вековечной работы, которая создавала великую имперскую цивилизацию русских, теперь Россия — не более чем фирменный знак на этикетке вкусной водки.

Но нет, всё не так. В который раз случилось русское чудо. Пень русской истории пустил побег. Этот побег пробил бетон и сталь, разрушил мерзкий бар, метнулся ввысь. Вновь загудело древо русской истории — берегиня Древа русского познания добра и зла. В лесах у русской берёзы белоснежный ствол. На холщовых деревенских рушниках, шитых шелками, берегиня — красная, её ствол пропитан алыми соками жизни, соками крови.

Русская история обманула российский правящий класс. Она только прикинулась мёртвой, а потом рванула в рост. Она проросла в Путине, который выступил с ошеломляющей мюнхенской речью. Проросла в корпорациях, строящих танки, самолёты и лодки. Просияла в Крыму, где загудел колокол Херсонеса. Грохнула в восставшем Донбассе. Русская история загадочна и чудесна. Она возвращается в мировую историю в рёве пушек, в скрежете танковых конвейеров, в рыданиях матерей, в поступи свежих, идущих на фронт батальонов. Русская история — не дева с улыбкой Джоконды и подолом Мерлин Монро. Русская история — Богородица, стоящая босыми стопами на звёздах. Покрова Богородицы пропахли потом, пропитаны кровью, забрызганы слезами. Эти покрова вновь заслоняют Россию от смерти. Под этими покровами думает, творит, рождается и сражается русская элита Победы.

Ходаковский — человек войны, точный, бесстрашный, с лицом и глазами русского витязя. Бородай — огненный солдат, ему не сидится в думском кресле, и он ведёт свои батальоны в кромешную схватку. Как трагичен и могуч Александр Дугин в своей мистической проповеди. Как великолепен и неповторим Кургинян — блистательный знаток технологий, создатель русской политологии XXI века. Светоносен владыка Тихон Шевкунов с грохочущими колоколами Псково-Печерской обители. Бесподобный, несгибаемый Никита Михалков — русский бесогон, сжимающий в руках веник, собранный из прутьев русской берёзы — берегини русской истории. Чудесна Чичерина — соловьиха Русской Победы, которую обожают в окопах Донбасса. Рамзан Кадыров, пославший своих сынов на вой­ну, сам мощный сын матери-России. Евгений Пригожин — бесстрашный и пламенный, перенявший из рук мухинского рабочего кузнечный молот, дробит этой грозной кувалдой укрепрайон Соледара. Захар Прилепин, истоптавший башмаки на камнях Донбасса, среди гвалта и воплей блогеров творит свой сокровенный донбасский роман.

Русская история пишется новым русским алфавитом, где аз, буки, веди, глаголь пополнились ви и зет.