Почитал мнение директора Международного центра конкурентного права и политики БРИКС ВШЭ Алексея Иванова об импортозамещении. Точнее, о параллельном импорте.
Иванов приводит интересный исторический пример о продаже книги в США «Волшебник изумрудного города».
Один мелкий торговец в 1908 году пренебрёг требованием издательства продавать эту книгу за $1, и реализовал её по 70 центов. Издательство подало в суд, дело дошло до Верховного суда, и тот постановил, что:
«Дальнейшая судьба выпущенных в оборот книг должна быть подчинена уже логике торговли, а не защиты правообладателя. Интерес правообладателя удовлетворяется при первой продаже товара. Отсюда название этого правового принципа — «доктрина первой продажи». Верховный суд США закрепил этот принцип как прецедент, указав, что интеллектуальная собственность «не предполагает права издателя накладывать ограничения, касающиеся последующих перепродаж книги». Начиная с 1908 года этот принцип получил закрепление во всех ведущих правопорядках мира, включая российский, как принцип исчерпания исключительных прав, поскольку интеллектуальные права, воплощенные в товаре как бы «исчерпываются» при его первой продаже».
Примерно на такой основе и должен существовать параллельный импорт. Но оказывается, в России в начале 2000-х этот общепринятый в мире принцип был отменён:
«В 2002-м в российское право были внесены изменения, ограничившие действие доктрины первой продажи в нашей стране. Тогда были внесены изменения в закон о товарных знаках, а в 2006 году в соответствующие разделы о регулировании иных объектов интеллектуальных прав уже Гражданского кодекса, которыми принцип исчерпания исключительных прав был грубо урезан. Это привело к тому, что российские мелкие торговцы оказались беззащитны перед волей глобальных правообладателей, а каналы поставок в нашей стране подверглись повсеместной монополизации со стороны иностранных компаний — правообладателей в отношении наибольших объемов потребительских товаров».
В результате, например, Adidas, Apple или глобальные производители пива могли продавать здесь товар дороже, чем на сопоставимых рынках, предлагать худший ассортимент и качество того же товара, а российский торговец был лишен возможности покупать товар по лучшей цене и ввозить напрямую. При этом на страже интересов глобальных правообладателей стояла вся сила российский таможни.
Переход к нормальному географически не ограниченному принципу исчерпания исключительных прав — такому, каким он задумывался, — это не антисанкционная мера. Это возврат к нормальной сбалансированной экономике.
Ещё интересней, что даже сейчас, в условиях санкций, правительство не отменило такие ограничения, а лишь приостановило их действия. Что всё равно оставляет возможность для произвола таможни и других надзорных органов.
Сделано это, вероятно, в интересах монополистов-импортёров, чтобы максимально затруднить доступ к параллельному импорту мелким и средним компаниям.
Источник: t.me/tolk_tolk
Заставка: pixabay