Директор Института прикладных политических исследований ВШЭ Валерия Касамара про школьный дистант.
Наступление омикрона на страну автоматически заставило региональные власти вновь переводить среднее образование в дистанционный режим. Очевидно, процесс образования детей и молодежи нельзя рассматривать вне контекста среды.
Эффективное обучение возможно только при создании соответствующих условий для ребенка.
Окружение, инфраструктура, онлайн-события, времяпрепровождение на переменах, традиции в школе и даже дорога до школы – это части образовательной среды, обеспечивающей социализацию и развитие школьника. Ее посещение, во-первых, позволяет каждому ребенку погружаться в среду живого общения, а во-вторых, это дает возможность родителям заниматься профессиональной и личной деятельностью.
Всё изменилось с приходом пандемии, когда, кроме слома привычных социальных норм, противоречивых сигналов «сверху» и «сбоку», появилась еще и этическая дилемма о том, какова цена перемен. Различались и страновые практики, и мнения экспертов, врачей, политиков, но тем не менее в большинстве случаев здоровье стало беспрецедентным приоритетом, «во имя здоровья» стало возможным менять устоявшиеся конструкции. В России это не приобрело радикальных форм, однако новой нормой для наших граждан стал дистант. Дом стал офисом, школой, местом досуга, при этом должен был оставаться и «очагом», и все это одновременно. Рабочая коммуникация полностью изменилась, а KPI –нет.
А что со школами? К моменту начала пандемии дистант выглядел эффективным заплаточным решением, временным, при котором общество принимало всю совокупность его минусов «во имя здоровья».
Можно сказать, что дистант – это перевод на домашнее обучение с удаленным сопровождением школой. Решение о дистанте априори подразумевает двойную нагрузку на родителей, которым одновременно с обеспечением жизни семьи, приходится организовывать среду вокруг ребенка.
При этом, по оценкам НИУ ВШЭ, основанным на данных о доступности интернета для домохозяйств в России, полноценный доступ к онлайн-обучению перед началом пандемии не имели 22% детей и подростков в возрасте от 7 до 16 лет. В сельской местности эта доля достигала трети. В опросе учителей, проведенном НИУ ВШЭ в первый месяц закрытия школ, 58% учителей отметили, что их школьники не имеют необходимых технических средств, и 50% педагогов указали, что у их подопечных нет интернета.
В целом надо отдавать себе отчет, что за период дистанта, то есть неполноценного доступа школьников к образовательной среде, с точки зрения развития человеческого капитала происходят существенные потери. Более того, дистант можно назвать предиктором роста последующего социального неравенства. Поэтому он выглядит адекватным только как чрезвычайное решение.
Что делать системе образования? За этот период была проведена необходимая подготовка учителей, но системе и каждому из нас важно избавиться от иллюзии о том, что ситуация временная. Дистант – это не просто формат удаленной передачи знаний, а технология создания вовлекающей среды вокруг ребенка, способной конкурировать с альтернативными увлечениями детей в интернете: играми, соцсетями и так далее. Помните, когда школьники и студенты начали командами строить здания в «Майнкрафте»? Это реализация их запроса на воссоздание привычной среды.И сегодня дистанционному обучению нужны подобные решения. Важно развивать проактивные форматы онлайн-волонтерства, когда учащиеся школ и колледжей сами могут предлагать и реализовывать, а также запрашивать меню различных практик в предметной или досуговой сферах. Онлайн–отличная возможность для применения формата наставничества.
Пока дистант не достиг средообразующей функции с точки зрения последствий как для каждой отдельно взятой семьи, так и для развития человеческого капитала страны в целом, он в значительной степени является фактором стресса. С учетом повышенного общего уровня тревоги, власти абсолютно разумно избегают дополнительной нагрузки на родителей в виде решения о повсеместном переходе школ на дистанционное обучение.
Источник: t.me
Заставка: mos.ru, Евгений Самарин wikimedia
