Японии не нужен никакой договор с Россией без Курильских островов

Итак, похоже, в Кремле и на Смоленской площади, наконец-то, согласились, что насаждаемый японским правительством российско-японский «мирный договор» – это анахронизм, ибо все вопросы, обычно составляющие содержание мирного договора разрешены 64 года назад в Советско-японской совместной декларации 1956 года.

Тем более что в этом документе определена и процедура территориального размежевания двух стран. Другое дело, что Япония под нажимом США не захотела такого размежевания на достигнутых условиях.

Возникает вопрос, какие вопросы послевоенного урегулирования должен решить «мирный договор»?

Может быть, он должен «прекратить формальное состояние войны», о чем упорно пишут неграмотные российские журналисты и комментаторы, без должных знаний берущиеся судить о тонкой материи советско-японских, а ныне – российско-японских отношений? Но в МИД РФ то уж точно знают, что необходимости в этом давно нет, ибо 1-я статья Совместной декларации гласит:

Не случайно российские руководители определенно не могут ответить на вопрос, зачем через 75 лет после окончания войны они добиваются подписания «мирного договора» при полном восстановлении дипломатических, торгово-экономических и иных отношений. Похоже, наступил «момент истины», и пришло понимание, что «договор на следующее утро после войны», как выразился министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, Москве не нужен. Он подчеркнул в своих последних по времени высказываниях о российско-японских отношениях: «Российская Федерация как продолжатель СССР придерживается Декларации 1956 года, в соответствии с которой готова обсуждать принятие мирного договора. Причем мирного не в понимании, после войны, хотя некоторые наши коллеги в Японии хотели бы именно так поступить».

Было отмечено, что новый документ, о котором идет речь, должен отражать современную ситуацию между нашими странами сегодня, а не то, что было 75 лет назад. Министр Лавров также говорил, что Москва намерена развивать полноценные отношения с Токио, поэтому договор должен быть насыщенным и всеобъемлющим, охватывать экономическую сферу и проблематику безопасности. И сообщил, что российская сторона уже предложила основы такого концептуального документа, но ответа из Японии пока не получила.

Через некоторое время официальный представитель МИД РФ Мария Захарова подтвердила высказанное автором этих строк предположение о том, то речь, видимо, идет о договоре о добрососедстве и сотрудничестве.

Коль так, допустимо предположить, что российская сторона представила японскому правительству проект такого договора или его основные положения, что, кстати, уже безуспешно делалось в советские времена. По словам Лаврова, японцы «пока не отвечают». Видимо, думают. Раз думают, то очевидно, что заключение договора мыслится Москвой как подтверждение Японией итогов Второй мировой войны, в том числе признание российского суверенитета над южно-курильскими островами, на которые Токио необоснованно предъявляет претензии. Ведь именно такое признание выдвинуто российским руководством как непременное условие подписания нового межправительственного соглашения. Это подтверждается недвусмысленным высказыванием Захаровой:

Сказано предельно ясно, в духе принятой поправки в Конституцию РФ.

Но отсутствие в тексте предлагаемого договора пункта о «разрешении территориального вопроса», лишает для Японии его смысла, ибо он состоит исключительно в достижении согласия российского правительства «вернуть» все «северные территории», то есть острова Кунашир, Итуруп, Шикотан и островную гряду Плоские, Хабомаи по-японски, с омывающими их водами. О том, что без Курил договор Токио не нужен, премьер-министр Японии Синдзо Абэ фактически подтвердил, отвергнув публичное предложение президента РФ Владимира Путина, не откладывая, заключить мирный договор без предварительных условий.

В чем же смысл российской инициативы? Какого ответа ждут в Кремле и на Смоленской площади?

Думается, варианта два. Первый – это отказ даже обсуждать проект, ибо он не отвечает интересам Токио, оставляет японцев без желанных островов. Второй – это предложение рассматривать предложенный договор как промежуточный, в котором предусматривалось бы согласие российского правительства продолжать переговоры, но теперь о «делимитации границы». Ибо возможность таких переговоров по настоянию самого президента Путина предусмотрена в поправке к Конституции РФ, запрещающей отчуждение российских территорий в пользу другого государства.

Однако сможет ли российское руководство допустить подобные переговоры с Японией вопреки воле народа России, требующего поставить точку в самом обсуждении возможности сдачи наших земель японскому государству? Видимо, понимание невозможности такого варианта заставило МИД РФ отмести спекуляции в Японии по поводу якобы оставленной в российской конституции «лазейки» для удовлетворения японских притязаний. «Ни демаркация, ни делимитация не имеют никакого отношения к переговорам по мирному договору (с Японией)», – твердо заявила официальный представитель МИД РФ Захарова.

Есть и еще один важный аспект проблемы заключения «всеобъемлющего договора» без удовлетворения японских территориальных претензий. Это сложившаяся в Японии оппозиция «уступкам и ухаживанию» премьера Абэ в его отношениях с президентом Путиным. Чуть ли не как «акт предательства» в стране были расценены якобы достигнутые в ноябре 2018 года в Сингапуре секретные договоренности этих двух политиков. А именно, об отказе Абэ от претензий на главные острова Курильской гряды – Кунашир и Итуруп и согласии Токио подписать договор на условиях передачи Японии лишь островов Малой Курильской гряды – Шикотана и Плоских. Абэ пришлось публично оправдываться в парламенте, подтверждая неизменность требования японским правительством всех южных Курил.

И, наконец, американский фактор. Сейчас, когда отношения США с Россией обостряются, разрываются сдерживавшие гонку вооружений соглашения, наращиваются группировки войск НАТО у российских границ, нашу страну обкладывают все новыми санкциями, Вашингтон, конечно же, не позволит Токио, своему ближайшему военному союзнику, «выбиваться из строя» и подписывать с Москвой какие бы то ни было договоры о «дружбе и сотрудничестве». Поэтому нынешнюю инициативу российского правительства можно рассматривать лишь как еще одну попытку «перебросить мяч на японскую сторону» без видимой перспективы положительного ответа.