Жизнь гения, наполненная противоречиями

«Не из ложной скромности, а из желания быть точным замечу, что судьба моя оказалась крупнее, чем моя личность. Я лишь старался быть на уровне собственной судьбы». «Ученые… должны быть способны встать на общечеловеческую, общемировую позицию – выше эгоистических интересов “своего” государства… “своей” общественной системы и её идеологии – социализма или капитализма – все равно»А.Д. Сахаров.

Эти высказывания Андрея Дмитриевича Сахарова, известного миру автора водородной бомбы, автора блестящих работ по теоретической физике, человека высокой чести, характеризуют его жизненное кредо. Он ушёл из жизни 14 декабря 1989 года. Остановилось сердце. Он мог бы жить в наше время, и в силу высокой нравственности, думаю, был бы костью в горле у нашей проворовавшейся элиты.

Вторая половина его жизни была трагична и связана с психологической зависимостью от новой жены – Елены Боннэр. Её руками «тёмные» антинародные силы страны убрали блестящую инженерную голову из нашего атомного проекта, практически прекратили его масштабную созидательную деятельность и сделали Андрея Дмитриевича знаменем для Запада и разрушительных для нашей государственности процессов.

Бытует мнение, что академик обратил внимание на социальные и общественные проблемы только под влиянием Боннер. Такое мнение соответствует истине только в одном: навязываемое ею мнение соответствовало требованиям западных хозяев, требовавших дискредитировать нашу государственность. На самом деле, высокая нравственность и ответственность постоянно вынуждали его выступать в защиту государственных интересов и интересов людей. Ещё в мае 1958 года Сахаровым была написана официальная докладная записка на имя И.В. Курчатова «О радиоактивной опасности ядерных испытаний», в которой он писал: «В целях обеспечения безопасности перед лицом ядерного вооружения США и Англии советское государство было вынуждено разрабатывать и испытывать ядерное оружие. Однако целью политики СССР и других стран социалистического лагеря является не гонка вооружений, а мирное сосуществование, разоружение и запрещение ядерного оружия – оружия массового уничтожения. Важный шаг в этом направлении сделан 31 марта 1958 года. Позиция советских ученых ясна. Это безоговорочная поддержка исторических, гуманных решений Верховного Совета СССР. Мы твёрдо верим, что та же позиция подавляющего большинства ученых зарубежных стран».

Осенью 1962 года, несмотря на протесты Сахарова в СССР было проведено испытание сразу двух схожих по конструкции мощных термоядерных устройств. В своих воспоминаниях Андрей Дмитриевич писал об этом: «Ужасное преступление совершилось, и я не смог его предотвратить… Я решил, что отныне я в основном сосредоточу свои усилия на осуществлении… плана прекращения испытаний в трёх средах».

Небольшая ремарка. Елена Боннэр появилась дома у Андрея Дмитриевича вскорости после смерти (в 1969 году) настоящей спутницы его жизни, первой жены Клавдии Алексеевны Вихиревой. При ней, при Клавдии, Андрей Дмитриевич написал выдающиеся работы по физике, создал водородную бомбу, стал заслуженным, уважаемым в стране академиком.

Автор нового оружия охранялся советской контрразведкой. Ни один человек не мог приблизиться к нему без ведома контрразведки. Как без ведома спецслужб, если они работали исключительно на интересы страны, в квартире Сахарова могла появиться женщина, имеющая сомнительное прошлое и связи с Тель-Авивом? Вот вопрос! Хотя и до неё у него были контакты с другими сомнительными лицами. Значит, и в среде спецслужб были агенты влияния Запада.

Мы своими силами пробовали обезопасить Андрея Дмитриевича официальным положением в Верховном Совете СССР. Для этого ещё при первой жене, в конце 60-х годов, была организована наша встреча в мастерской известного скульптора Е.В. Вучетича, которая в те годы была салоном Политбюро. Помню, как без предупреждения я приехал домой к Андрею Сахарову, передал приглашение Евгения Вучетича. Чтобы не привлекать ненужное внимание, академик отказался от вызова персонального ЗИМ’а, мы вышли из дома, позвонили из автомата скульптору. Он оказался в мастерской один и пригласил нас. Мы взяли такси и приехали в мастерскую. Скульптор показал нам своё творчество – скульптурные портеры советских деятелей, отражающие их души, изготовленного из слоновой кости лежащего в гробу И.Сталина. Только через час туда примчался взмыленный куратор скульптора из КГБ с претензиями: «Почему без него?» Но мы уже успели посмотреть скульптуры и всё проговорить. Вучетич попросил Андрея Дмитриевича приостановить на время до назначения председателем «Экологической комиссии Верховного Совета» все общественные дела, встречи и общественные выступления. Доверчивый академик зачем-то рассказал о предложении своему окружению. Явно провокационно со словами: «Андрей Дмитриевич, вы боитесь» – его вынудили подписать письмо в защиту Гинзбурга, осуждённого тогда по уголовному делу. Тем самым его назначение провокационно было сорвано. А ведь, если бы тогда ему был задан государственнический вектор научной и общественной деятельности, то на сомнительную деятельность он не стал бы уделять внимание.

Агенты влияния, внедрённые в руководящие структуры страны, выполнили заказ своих хозяев – ослабить атомные разработки и сделать из имени академика врага Отечества. Когда в 1989 году он начал вырываться из их паутины, выступил с патриотическими заявлениями, перестал выполнять планы Запада, у него остановилось сердце. Одна из версий, имеющих основание, А.Д. Сахаров был убит хозяевами Е. Боннэр.

Для информации: спецслужбы в своей деятельности используют не оставляющие следов яды тропических растений, вызывающие паралич сердечной мышцы и остановку сердца.

Из донесения службы МИД СССР: «23 декабря 1989 года американские дипломаты обсуждали причины преждевременной кончины академика Сахарова. Обсуждая причины смерти А. Сахарова, американские дипломаты высказывают мнение, что она вызвана большими эмоциональными и физическими перегрузками. Этому в определённой степени способствовала вдова академика Е. Боннэр, которая подогревала политические амбиции своего мужа, пыталась играть на его самолюбии». Мне кажется, что это «мнение» – попытка увести в сторону от подлинных заказчиков смерти…

С Андреем Дмитриевичем я познакомился в шестидесятых годах, находясь в аспирантуре того же теоретического отдела Физического института, в которой он учился с 1944 года. Он пригласил меня к себе домой, и все наши встречи и обсуждения разнообразных вопросов проходили вечерами у него дома. Всегда поражала ясность и чёткость его ума, способность находить самые неожиданные решения задач физики и возможностей нового оружия. Ум у Андрея Дмитриевича был ясный, возвышенный. Он заряжал энергией и давал импульс новому ходу мыслей. Когда я возвращался домой после обсуждения инженерных проблем с ним, состояние моё всегда было неизменно одухотворённым, нацеленным на свершения.

Во время вечерних бесед мы обсуждали инженерные идеи: среди них, формирование гигантской волны цунами (до 700 метров высоты), образованной взрывами трёх атомных бомб, расположенных на дне Тихого океана, инженерное решение нового генератора излучения для массового подавления сознания армий.

Кстати, впоследствии учёные США создали подобное средство по аналогии с немцами в 1944 году, испытавшими в лабораториях Освенцима генераторы излучений, работающие на базе вытяжки спинного мозга заключённых. В марте 1991 года сотрудниками Исследовательского Центра «Кристалл» был зарегистрирован подобный биологически значимый поток электромагнитных волн со спутника США, действующий на сознание населения СССР, что имеет подтверждение из разных источников.

Обсуждали мы с ним и социальные проблемы. Предоставлю слово самому академику из его опубликованных «Воспоминаний»: «Во время одного из своих визитов (вероятно, в конце января или в начале февраля 1968 г.) Живлюк заметил, что очень полезной – он не конкретизировал, почему и для чего – была бы статья о роли интеллигенции в современном мире. Мысль показалась мне заслуживающей внимания, важной. Я взял бумагу и ручку и принялся (в начале февраля) за статью». Свою статью для Политбюро ЦК КПСС А.Д. Сахаров назвал «Размышления о прогрессе, мирном сосуществования и интеллектуальной свободе…». Мне он позвонил через месяц после разговора: «Юра, я обдумал наш последний разговор и кое-что написал. Приезжайте». Я внёс некоторые поправки, но на лестное предложение подписать отказался, сославшись на разные весовые категории – я аспирант, а он известный академик. «Размышления» были отправлены. Насколько я знаю, они были размножены в «белой серии», для ознакомления членов ЦК КПСС. В том же году позже «Записка» попала за рубеж и была издана большим тиражом.

Он жил в те годы в районе площади Курчатова. Обстановка в квартире была скромная. В семье всеми домашними делами ведала его жена Клавдия Алексеевна Вихирева – настоящий спутник в жизни, сопровождавшая его во многих опасных поездках. Во время этих поездок она получила «дозу» радиации и ушла из жизни, когда Сахарову было 49 лет.

Как уже ранее верно отмечалось в прессе со слов Дмитрия Сахарова, сына А.Д. Сахарова от первого брака, Елена Боннэр не только разрушила семью (уже после смерти Вихиревой), фактически вынудив Андрея Дмитриевича отречься от детей, но и всю жизнь зарабатывала на его громком имени. Сын Дмитрий и дочка Люба (от первого брака) при разговоре со мной добавляли, что вторая жена (к 1989 году) уже могла желать его смерти, так как он перестал подчиняться её требованиям, пожеланиям её тайных руководителей и стал активно в действиях, документах и выступлениях проводить просоветскую политику.

Многое в трагической истории его жизни обусловила навязанная ему женитьба на Е.Боннэр, судя по известным фактам, не по его инициативе. Вот один факт, также уже давно отражённый в прессе. Художник Сергей Бочаров приехал в Нижний Новгород, хотел написать портрет «академика и народного заступника, противника правительства СССР». По наблюдениям художника легенда о противнике руководства СССР не соответствовала действительности: «Андрей Дмитриевич иногда даже похваливал правительство СССР за некоторые успехи». Как рассказывал Бочаров, за каждую такую реплику он тут же получал оплеуху по затылку от жены. Пока он писал этюд, Сахарову досталось не меньше семи раз. При этом Сахаров безропотно сносил затрещины, и было видно, что он к ним привык. Художник, поняв психологическую зависимость академика, вместо портрета физика написал портрет Е. Боннэр. Она бросилась уничтожать этюд. «Я сказал Боннэр, что рисовать “пенька”, который повторяет мысли злобной жены да ещё терпит побои от неё, я не хочу. И Боннэр тут же выгнала меня на улицу», – слова художника.

Михаил Полторанин, заместитель председателя Правительства РФ в 90-е годы, многое сам с тех пор переосмысливший, в своих воспоминаниях так охарактеризовал Сахарова: «Работая с Андреем Дмитриевичем и народными депутатами в Межрегиональной депутатской группе, мы тогда вырабатывали тактику и стратегию демократического движения… его слова о демократии, правах человека, недопустимости преследования за убеждения сейчас звучат даже более актуально, чем тогда, четверть века назад! Прав у граждан стало меньше, а беззакония в стране, наоборот, больше… Андрей Дмитриевич был светлым, честным, порядочным человеком. Убеждённым бессребреником, каких сейчас днём с огнём не сыщешь».

В разгар времён, когда его уже использовала Боннэр, друзья академика, стараясь направить его ум на решение важных задач, согласовали поручение возглавить и сформировать институт по корректировке системы управления советской экономикой. Я приехал к нему с этим предложением. К тому времени он жил уже в большой квартире Е. Боннэр у Курского вокзала. Андрей Дмитриевич сразу радостно согласился. А на следующий день я пришёл к нему для уточнения рабочих вопросов, и он сказал, что, посовещавшись с женой, отказывается от предложения. Во время нашего разговора раздался звонок жене из Тель-Авива. Я сказал: «Андрей Дмитриевич, в силу секретности, существующие правила запрещают нам разговоры по домашнему телефону с Западом». На что получил его «кислый» ответ: «Это всё Люся». Дома и в разговорах с друзьями он называл Елену Боннэр «Люсей».

«Люся-Елена», выполняя команды своих западных руководителей, упорно не пускала академика решать важные для страны проблемы. Попытка сохранить его научную деятельность была сорвана по вине его новой жены. В результате вмешательства «Люси» светлейшая голова, имеющая много новых инженерных идей, была сослана в г. Горький и была заменена головой Юлия Борисовича Харитона в качестве научного руководителя в атомных делах. При этом, с согласия руководителя Академии наук А.П. Александрова, несмотря на «давление» инстанций, директор института академик Н.Г. Басов зачислил его на должность ведущего научного сотрудника теоретического отдела Физического института (ФИАН). В 1980 году, снизилось давление на ФИАН с требованием уволить Сахарова, теоретики получили разрешение иногда посещать его, а он стал получать научную литературу. В 1982 и 1984 годах Андрей Дмитриевич опубликовал две работы по теории гравитации, космоса и времени. Но это было, скорее исключение, всё же силы, к которым принадлежала Боннэр, неуклонно затягивали его в трясину своих провокаций.

Соглашусь с Полтораниным, Андрей Дмитриевич был, действительно, настоящим демократом, тем демократом, который пишется без кавычек. Я, как знавший его, говорю об этом с уверенностью. Он выступал за реальную власть народа в интересах народа, в отличие от разрушителей, которые только использовали демократические лозунги и таких людей, как Сахаров. Впрочем, таких людей, настоящих демократов, было совсем немного, всё больше – спекулянты, приспособленцы и откровенные идеологические враги России и СССР в стане, называвших себя «демократами». Он был также очень доверчив. Конечно, последнее не снимает с него ответственности за то, что по недомыслию он позволил использовать себя, но всё же оправдывает его в моральном человеческом смысле.

Таким академик Андрей Сахаров остаётся в наших умах и сердцах, знавших его и работавших с ним вместе. Таким, каким он был со своей первой женой Клавдией Вихиревой и после прозрения о роли в его жизни второй жены «Люси» Боннэр.

Я почти уверен, что после 1989 года он бы полностью избавился от пут «перестроечников» и либералов, его бы голос зазвучал в защиту интересов СССР и народов Советского Союза. Но именно в этот момент его не стало. Если бы не приказ хозяев Боннэр, думаю, были бы решены многие важные технологические проблемы, а в наши «лихие 90-е» он стал бы знаменем борьбы против разрушительных сил, уничтоживших нашу промышленность, науку и обездоливших народ.

Юрий Николаевич Живлюк, академик РАЕН, профессор, доктор физико-математических наук, в 1989-2000 годы руководитель научно-исследовательского Центра «Кристалл», занимавшегося созданием вооружения на новых инженерных принципах