Конституционный коллапс осени -93

Мы уже прожили 25 лет по нынешней Конституции Российской Федерации. 12 декабря с.г. будет отмечаться юбилей Конституции Девяносто третьего. А предшествует ему другая дата – 25-летие трагических событий 21 сентября – 4 октября 1993 г., ставших прологом к появлению новой Конституции.

Что же произошло в те дни?

Краткое содержание таково.

По итогам апрельского (1993) референдума «ДА-ДА-НЕТ-ДА» о доверии Ельцину и депутатскому корпусу, в августе 1993 г. президентом РФ и Советом глав республик активно прорабатывался вопрос о создании «Совета Федерации» взамен Съезда и Верховного Совета. Не получилось, и роспуск последних не заставил себя долго ждать. Конституционный процесс был вздыблен 21 сентября 1993 г. президентским указом о прерывании осуществления законодательной, распорядительной и, наверное, самое главное и самое страшное для «эпохи беззакония и рейдерских захватов собственности», — контрольной функции Съездом народных депутатов и Верховным Советом России. Во имя завершения — о, ирония судьбы! — «поэтапной конституционной реформы». В ответ на основании заключения Конституционного Суда РФ в строгом соответствии с действовавшей Конституцией последовало прекращение полномочий Президента Ельцина со стороны Съезда и Верховного Совета. И принятие поправок к Конституции, призванных укрепить систему сдержек и противовесов в государственном механизме. Ельцин ожидаемо этим решениям не подчинился. Конституционный коллапс и ожесточённое противоборство достигли наивысшей точки в вооружённой конфронтации и эпизодах гражданской войны 3–4 октября 1993 г., повлекшими «наведение конституционного порядка» чрезвычайными мерами. За месяц с 5 октября по 11 ноября 1993 г. Президенту удалось беспрепятственно полностью перекроить правовое пространство Российской Федерации. На заключительной стадии роль официальных дискуссий по проекту Конституции была минимальной. С 11 октября до 8 ноября 1993 г. проект Конституции прошёл существенную доработку в Администрации Президента при участии рабочих органов Конституционного совещания, под личным контролем Президента РФ, который непосредственно вносил в него частичные правки. Ряд изменений в проект был внесён им перед его опубликованием для голосования. Это был уже новый, следующий вариант проекта Конституции. 12 декабря 1993 г. состоялось голосование по новой Конституции РФ. Она была опубликована 25 декабря 1993 г. и вступила в силу на всей территории Российской Федерации.

Эти страницы новейшей отечественной истории для многих остаются в тумане недосказанности. Предлагаю их изложение в видении не просто очевидца или академического исследователя, а одного из инициаторов, организаторов и самых непосредственных участников конституционной реформы 1990-1993 годов с момента рождения её замысла до явления Российской Конституции Девяносто третьего. За исключением всего лишь одного месяца между 4 октября и 11 ноября 1993 г.

Детали о том, как развивались ровно четверть века назад памятные для свидетелей события сентября-октября 1993 г. следуют ниже.

Часть первая.

Августовская «артподготовка».

10 августа 1993 г., в разгар региональных конституционных совещаний у одних, уборочной страды — у других, летних отпусков — у третьих, прошло заседание Президентского совета. Присутствовали Б.Н. Ельцин, В.В. Илюшин, Д.А. Волкогонов, В.В. Костиков, Г.А. Сатаров, О.Р. Лацис, Л.В. Смирнягин, С.А. Караганов. Члены Президентского Совета думали о роспуске Съезда с осени 1992­го. Совет по внешней и оборонной политике С.А. Караганова тогда издал доклад парламентского юриста А.Н. Домрина о чрезвычайном положении. Позже на заседании Совета по внешней и оборонной политике в феврале 1994 г. Караганов признал, что ни с одним другим докладом Совета у него не было столько проблем, сколько с этим; доклад, в котором содержались многочисленные ограничения права Президента вводить чрезвычайное положение, что также не понравилось Госсекретарю Г.Э. Бурбулису.

Сославшись на телефонный разговор с Биллом Клинтоном, Б.Н. Ельцин отметил, что Запад весьма «обеспокоен судьбой приватизации» в России, и он как Президент РФ намерен перейти в «политическое наступление», август же использовать для «артподготовки».

К конституционному процессу, как показало развитие событий — это имело прямое отношение. Что говорить,  такого рода неприкрытое давление “наших партнёров” (как сказали бы сегодня) показало что за рубежом были различные уровни внимательного изучения нашего конституционного процесса при кардинальном отличии подлинных целей и задач.

Намерение наступать было обнародовано Ельциным на встречах с представителями государственных телерадиокомпаний и других СМИ 12 и 19 августа 1993 г.: «Если… парламент не примет решения… за него примет решение Президент», с обещанием, что сентябрь будет временем решительной политической схватки по коренному вопросу о власти, Конституции и выборах.

Обещанная «артподготовка» не заставила себя долго ждать.

13 августа 1993 г. на совещании Совета глав республик и руководителей региональных, межрегиональных ассоциаций России в столице Республики Карелия г. Петрозаводске был дан старт кампании по преобразованию представительных органов власти путём создания Совета Федерации. Идею создания такого органа, проработанную под руководством С.М. Шахрая, «выдвинули» и «поддержали» представители ряда субъектов Федерации. Они просили Президента учредить новый орган путём подписания Соглашения со всеми участниками Федеративного договора, чтобы он смог собраться на первое заседание в сентябре. Заседание нового органа прошло 18 сентября 1993 г..

Это был очередной ход в борьбе за субъекты Федерации и за определённый механизм реализации Федеративного договора. От федерального центра потребовались серьёзные властные уступки, и Ельцин готов был на них пойти. Уступки нашли отражение в неоднозначном с точки зрения принципов конституционной федерации проекте «Основ законодательства Российской Федерации о реализации Федеративного договора», подготовленных к совещанию.

Это был шаг президентской стороны в поисках выхода из глубочайшего политического кризиса, ослабления федеральными органами власти друг друга, дискредитации самого государства и утраты к нему доверия. Президент подчёркивал, что совет руководителей субъектов будет консультативно­совещательным органом, одновременно указывая, что это «прообраз верхней палаты парламента, так он и создаётся». СМИ цитировали намерение Президента РФ: «Через Совет Федерации мы могли бы выйти на новые выборы и тем самым решить ситуацию двоевластия, пока она не парализовала всю страну». Замышлялась альтернативная конструкция, готовая, в случае необходимости, обеспечить преемственность государственной власти на переходный период.

На совещании в Петрозаводске было признали необходимым провести совместное заседание Конституционного совещания и Конституционной комиссии Съезда народных депутатов РФ.

16 августа автор этих строк, тогда — ответственный секретарь Конституционной комиссии — обратился к Президенту и к Председателю Верховного Совета РФ с предложением срочно провести переговоры для выработки единого подхода к конституционной реформе. В обращении, в частности, отмечалось: «К сожалению, на предыдущее обращение, сделанное месяц назад, был получен отрицательный ответ С.А. Филатова, посчитавшего (вместо Президента РФ, которому я писал как непосредственному своему руководителю по Комиссии) нецелесообразным и невозможным наше предложение. Конституционное совещание как совещательный орган при Президенте РФ не стало оптимальной формой поиска компромисса по проблемам конституционного развития России. Хотя затраты на создание предпосылок для работы, в опредёленной мере, оправдались, сохраняется политическое препятствие. На Совещании преобладают активисты одной лишь политической силы: государственной партии исполнительной власти и примкнувшей к ней части либерально­демократической интеллигенции. Важнейшим гарантом того, что новая Конституция будет принята законным путем и воспринята большинством общества, является подготовка и принятие конституционным путем единого согласованного проекта. Сопоставление двух проектов показывает их существенное сближение, что закономерно. Я считаю, что по целому ряду положений, по структуре и концепции проект Конституционной комиссии остаётся интереснее, сбалансированнее и предпочтительнее. Он четко располагается в «центре», но версия Совещания приблизилась к нему. По краям же — прежний «президентский» вариант (свежи еще воспоминания о его спорных положениях), с одной стороны, и — некоторые положения законопроекта В.Б. Исакова о поправках к действующей Конституции, вкупе со «слободкинским» вариантом — с другой… Опираясь на трезвый голос российских регионов, которые требуют от федеральной власти: «Договоритесь!», надо отказаться от использования проекта Конституции как орудия борьбы и собрать в сентябре согласительный форум для прояснения и разрешения разногласий по конституционной реформе. Согласительный форум для начала может быть сформирован на паритетной основе: по 10 человек от Президента РФ (Конституционного совещания) и Конституционной комиссии / Верховного Совета РФ. При успешном согласовании это позволит в сентябре совместно подготовить действительно единый проект и внести на Съезд в ноябре с.г. Подчеркиваю, что никакие личные мотивы не движут мною, что бы ни напевали «доброжелатели». Проект возможного совместного распоряжения был предложен ранее, однако я допускаю внесение в него серьёзных изменений — при подготовке совместного решения в рабочем порядке».

Вскоре был получен ответ Р.И. Хасбулатова: «Олег Германович, я согласен с Вами по ключевому вопросу: необходима совместная работа, сесть за один стол, поговорить, поспорить, найти общую объединительную основу компромисса. Я ещё раз хочу Вам сказать — готов к серьёзной работе с Президентом. Ничего серьёзного против такой работы у меня нет, нет никаких предубеждений. И общество требует от нас этого».

20 августа мы получили ответ и от Б.Н. Ельцина. Президент обратился к Верховному Совету с предложением провести политические консультации на предмет возможности досрочных выборов. Но на него запоздалый парламентский ответ с согласием на консультации от координаторов 10 из 14 депутатских фракций последовал лишь 9 сентября. Три недели для столь раскалённой политически поры оказались непозволительной роскошью. («Не думай о секундах свысока…»  А тут целые три недели прошло).

Обещанная Президентом «решительная политическая схватка» разворачивалась в течение первых трёх недель сентября. Шла борьба между сторонниками жёстких мер и приверженцами компромисса.

Обеспечительной мерой «сентябрьского политического наступления» стало решение Президента РФ о временном отстранении от исполнения обязанностей вице­президента А.В. Руцкого и Первого заместителя Председателя Правительства В.Ф. Шумейко. Действовавшие Конституция (Основной Закон) РФ и Закон РСФСР «О Президенте РСФСР» не содержали какой­либо нормы о возможности отстранения вице­президента, и парламентское большинство Верховного Совета РФ, посчитав, что этим Указом Президент РФ вторгся в сферу полномочий судебных органов, 3 сентября решило направить в Конституционный Суд РФ очередное ходатайство с просьбой проверить президентский указ на предмет соответствия Конституции РФ.

Реформаторские силы ещё не потеряли надежду на принятие согласованного текста Конституции на ноябрьском Съезде. А непримиримые оппоненты Ельцина продолжали готовиться к отрешению Президента от должности на этом Съезде, лишь подкрепляя аргументы сторонников жёсткой линии в команде Ельцина, что именно Верховный Совет блокирует решение Съезда о принятии новой Конституции.

Часть вторая.

Указ №1400.

…По признанию Б.Н. Ельцина, сделанному им в опубликованных в 1994 году «Воспоминаниях», именно в начале сентября 1993 г. он принял решение, о котором не знал никто: «Принципиальный выбор мною сделан. Больше такого парламента у России не будет», и сформулировал задачу юридического обеспечения проекта указа своему помощнику В.В. Илюшину: «Количество людей — минимум, работают по отдельным разделам, общую суть не должен знать никто. Срок — неделя». Ю.М. Батурин, тогда — помощник Президента по правовым вопросам, полагает, что решение готовить будущий Указ № 1400 было принято Б.Н. Ельциным, скорее всего, 8 сентября 1993 г. в его подмосковной резиденции. 12 сентября в подмосковной резиденции Ново­Огарёво на Рублёво­Успенском шоссе проект указа уже визировали министр обороны П.С. Грачёв, министр внутренних дел В.Ф. Ерин, и.о. министра безопасности Н.М. Голушко и министр иностранных дел А.В. Козырев; на следующее утро на нём «размашисто расписался» Председатель Правительства—Совета Министров В.С. Черномырдин.

14 сентября 1993 г. на Президентском совете состоялся мозговой штурм по вариантам роспуска парламента. Рабочая группа с 22 сентября 1993 г. в ежедневном режиме осуществляла как оперативный контроль за ситуацией, так и разработку стратегии поведения президентской команды. Первоначально в Группу вошли трое из членов Президентского Совета:        Г. Сатаров, Э. Паин и Л. Смирнягин, а также М. Федотов, Г. Бурбулис, советник президента Э. Днепров. Позже к Группе присоединились член Президентского Совета А. Мигранян и А. Яковлев. 11 октября 1993 г. в группу, уже в качестве Рабочей группы при Администрации Президента, помимо уже упоминавшихся участников, были включены члены Президентского Совета Ю. Карякин, О. Лацис, С. Ковалёв, Д. Волкогонов, а также Н. Воронцов, А. Лифшиц, А. Макаров и Е. Ясин. Руководителем группы бессменно являлся заместитель руководителя Администрации Президента С. Красавченко.

15 сентября, предложения Президента поддержали все члены Совета Безопасности, и Б.Н. Ельцин подписал Указ. Единственным должностным лицом, который не завизировал указ, где уже стояла подпись Президента РФ Б.Н. Ельцина, стал начальник ГПУ Президента РФ А.А. Котенков. 17 сентября Президент РФ вновь собрал Совет Безопасности. Всё уже было готово к «разгону» парламента, но «силовые» министры предложили отложить обнародование Указа в связи с тем, что Р.И. Хасбулатов и А.В. Руцкой, возможно, уже знают о планируемом именно на воскресенье, 19 сентября, президентском Обращении к народу (терялся эффект неожиданности). В итоге Б.Н. Ельцин согласился отложить своё выступление, но лишь на два дня, и дату обнародования Указа перенесли на 21 сентября.

Фон становился всё более тревожным. От ответственных сотрудников силовых ведомств, не одобрявших планируемую операцию, к руководителям парламента и Конституционной комиссии поступала информация о готовности Президента РФ разрубить «гордиев узел» противоречий одним «простым», но исключительно рискованным ударом. В частности, с предостережением выступил первый заместитель Министра внутренних дел РФ А.Ф.  Дунаев.

Делу практической трансформации конфигурации федеральной власти по инерции (или про запас) был подчинён процесс создания Совета Федерации. Накануне его первого заседания 17 сентября не сдававшееся руководство Верховного Совета РФ провело в Парламентском центре превентивное совещание с руководителями представительных органов власти субъектов РФ и председателями Советов народных депутатов всех уровней. Крепнущая вертикаль Советов оставалась последней надеждой депутатов.

18 сентября 1993 г. в символичном месте, Георгиевском зале Большого Кремлёвского Дворца, — там, где 31 марта 1992 г. был подписан Федеративный договор, Президент собрал руководителей представительных и исполнительных органов субъектов Федерации. По-правде сказать, присутствовали лишь 134 из 175 руководителей регионов. Отсутствовали такие знаковые фигуры, как М.Ш. Шаймиев, К.Н. Илюмжинов, А.М. Тулеев, Ю.Е. Лодкин и некоторые другие влиятельные региональные политики общероссийского значения. Также были некоторые члены Конституционного Суда РФ, Н.Т. Рябов от парламента, С.М. Шахрай от Правительства и руководитель Администрации С.А. Филатов.

Б.Н. Ельцин объявил, что рассматривает первое заседание «как форму конституирования Совета Федерации». Но руководителей регионов собрали не только для цели отладки эффективного механизма реализации Федеративного договора.

«Нельзя вытянуть страну из кризиса, не обновляя конструкции и механизмы федеральной власти, не сформировав новый парламент», — обозначил Президент две самые насущные задачи. «Для трансформации федеральной власти необходима либо новая Конституция, либо, как говорится, малая Конституция, правовой акт о федеральных органах власти; его содержание фактически то же, что и соответствующего раздела проекта новой Конституции. Немалую лепту в его создание внесли и вы, в частности, и на Конституционном совещании. Сейчас эта работа продолжается. Было бы желательно, чтобы вы поддержали эти усилия», — подчеркнул Президент.

Руководители регионов, неожиданно для Президента, критически восприняли розданный проект Соглашения об образовании Совета Федерации — органа с весьма существенными полномочиями «содействия единству государственной власти». Член Конституционной комиссии, Председатель Верховного Совета Республики Карелия В.Н. Степанов сразу предложил подготовить — в соответствии с требованиями Конституции — проект закона или постановления Верховного Совета РФ об образовании Совета Федерации. Но Президент настоял на протокольном решении «в принципе согласиться с образованием Совета Федерации» и произвольно определил статус заседания как «учредительный Совет Федерации». Хотя проект Соглашения так и не был подписан.

Следующее заседание назначили на октябрь 1993 г. для обсуждения финансовых и экономических вопросов с докладом на нём Председателя Правительства РФ. Позже, уже 2 октября, в разгар продолжавшегося сопротивления Верховного Совета и его сторонников неконституционному роспуску парламента было издано распоряжение Президента РФ № 673­рп о проведении заседания Совета Федерации в Москве 9 октября 1993 г., затем его перенесли на 5 октября, а потом и вовсе отменили. На заседании предполагалось принять следующее решение «консультативного» Совета Федерации: признать первоочередной задачей проведение выборов в Государственную Думу 11–12 декабря 1993 г. и руководствоваться при их проведении Положением о выборах депутатов Государственной Думы, речь о котором ещё впереди. Авторы схемы явно искали пути придания видимости легитимности своим действиям.

Но вернёмся к середине сентября 1993 г.

Усиливалось политическое размежевание. На заседании прототипа «Совета Федерации» 18 сентября Президент сообщил, что подписал Указ о назначении Е.Т. Гайдара вновь первым заместителем Председателя Правительства, что даже вызвало «шум в зале». (Напомним, что политический компромисс, достигнутый на седьмом Съезде народных депутатов РФ в декабре 1992 г., включал в себя, в частности, назначение Съездом референдума по основным положениям новой Конституции и замену и.о. руководителя Правительства Е.Т. Гайдара на В.С. Черномырдина). Теперь и от этой части достигнутого компромисса команда Ельцина демонстративно отказывалась.

В тот же день другим Указом заблаговременно было определено, что поручения непокорному вице­президенту А.В. Руцкому об осуществлении им отдельных полномочий Президента РФ оформляются только указами и распоряжениями Президента РФ, их осуществление вне установленного порядка определяется как присвоение полномочий Президента РФ, что в соответствии со статьёй 121³ Конституции РФ объявлялось незаконным и недействительным.

В разгар этой «пристрелки» Верховным Советом РФ в последний раз был опубликован проект Конституции РФ, «основные положения которого были одобрены шестым Съездом народных депутатов Российской Федерации и Конституционной комиссией Российской Федерации, доработанный Рабочей группой Конституционной комиссии РФ с учётом предложений субъектов РФ, а также варианта проекта Конституции РФ, обсуждённого на Конституционном совещании (по состоянию на август 1993 г.)». Вышел в свет он 18 сентября 1993 г….

Наше повествование вплотную подошло к рассказу об апогее фатального политического, а потом — и гражданского противостояния, о событиях двух недель с 21 сентября по 4 октября 1993 г. Этому периоду мы уделим особое внимание по понятной причине. Колыбелью новой Конституции Российской Федерации были не только Конституционная комиссия и Конституционное совещание с их проектами и дебатами. На тяжёлые «роды» Конституции (совершенно очевидно, что не обошлось без «родовых травм»), без сомнения, самым серьёзным образом повлияли эти трагические события.

Восприятие и оценка их даже по прошествии двух с половиной десятилетий остаются диаметрально противоположными. В документах и определениях одних это совершённый президентской стороной «захват государственной власти» и «государственный переворот». В документах и определениях других те же действия и события квалифицируются как «вооружённый мятеж» и «попытка вооружённого государственного переворота», предпринятые сторонниками Верховного Совета.

К характеру принятия новой Конституции Российской Федерации данные события имели самое непосредственное отношение и оказывали определяющее воздействие на её содержание.

Подписанный заблаговременно и получивший наконец свой «красивый» порядковый номер Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» был зачитан Президентом РФ в 20 часов 21 сентября 1993 г. Пресловутый Указ Президента РФ от 21 сентября 1993 г. № 1400 был посвящён не чему­нибудь, а именно и прежде всего, завершению поэтапной конституционной реформы в Российской Федерации. Внесённые в проект Конституции после него поправки несли на себе очевидный отпечаток произошедшего, остатки компромиссов убирались, президентские полномочия усиливались. В результате этих событий происходило замещение законов президентскими указами и распоряжениями. В один день с ранее назначенными выборами депутатов было назначено всенародное голосование по проекту Конституции, принятие которой прошло, как и хотел Ельцин, без участия Съезда народных депутатов (то есть вопреки пункту 1 части второй статьи 104 тогдашней Конституции (Основному Закону) Российской Федерации) и не по Закону «О референдуме», а по утверждённому указом Положению о всенародном голосовании по проекту Конституции РФ 12 декабря 1993 г.. Но обо всём по порядку.

В мотивировочной части утверждалось, что «конституционная реформа в Российской Федерации практически свёрнута. Верховный Совет блокирует решения Съезда народных депутатов РФ о принятии новой Конституции». В Обращении к гражданам России Президент подчеркнул, что, по логике, седьмой Съезд должен был принять новую Конституцию страны, но руководство Верховного Совета «без всяких внятных объяснений остановило конституционный процесс». Верховному Совету и Съезду народных депутатов предписывалось прекратить их деятельность, вводилась в действие «временная система органов государственной власти», на 11–12 декабря 1993 г. назначались выборы в проектируемую Государственную Думу.

О референдуме по новой Конституции в Указе № 1400 ничего не говорилось. Конституционной комиссии и Конституционному совещанию пунктом 2 Указа поручалось к 12 декабря 1993 г. представить единый согласованный проект Конституции Российской Федерации в соответствии с рекомендациями Рабочей группы Конституционной комиссии. Частью четвёртой пункта 9 Указа № 1400 оговаривалось, что «народные депутаты Российской Федерации, являющиеся членами Конституционной комиссии Съезда народных депутатов РФ, могут продолжать работу в составе Комиссии в качестве экспертов».

Последний абзац мотивировочной части Указа № 1400 отсылал, конечно же, к итогам референдума 25 апреля 1993 г. Референдуму была посвящена значительная часть аргументации судьи Конституционного Суда РФ Э.М. Аметистова в его особом мнении по данному делу, рассмотренному Конституционным Судом через две недели: «…Решение референдума по какому­либо конкретному вопросу обладает большей юридической силой, чем любые другие законы и Конституция РФ, ибо это решение есть прямое и высшее выражение народовластия… Такое решение было вынесено по двум вопросам — о доверии Президенту Б.Н. Ельцину и о поддержке социально­экономической политики Правительства. Это означает, что любые попытки отрешить от должности или другим путём лишить полномочий законного Президента РФ Б.Н. Ельцина и любые попытки противодействовать проводимым Президентом и Правительством экономическим реформам противоречат высшей воле российского народа, противоправны и нелегитимны».

По иронии, вразрез с идеями конституционности и законности, проповедовавшимися ранее, особое мнение отдельного судьи Конституционного Суда получило признание Президента и его Администрации, а затем и фактическую бóльшую «юридическую силу», нежели собственно решение Конституционного Суда РФ по данному вопросу, отвергнутое исполнительной властью как «неправовое».

Это кажется невозможным тем, кто полагает, что особые мнения не имеют юридической силы. Да, особые мнения судьи представляют собой сильнейший контраргумент и, по мысли Верховного судьи США Роберта Хьюза, указывают альтернативный правовой путь, «направлены к разуму грядущего дня, когда последующее решение, быть может, исправит то заблуждение, в которое, как полагает судья, излагающий особое мнение, введён суд». Но в истории 1993 г. альтернативная правовая позиция, отстаивавшаяся меньшинством членов Конституционного Суда, была направлена отнюдь не к абстрактному разуму грядущего дня, но, напротив, произвольно определена как магистральная, единственно верная и общеобязательная для противников Ельцина.

Руководители других ветвей федеральной власти были готовы к такому повороту событий. На их стороне была действовавшая Конституция. Строго говоря, подписав и опубликовав 21 сентября 1993 г. Указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», первым пунктом которого Б.Н. Ельцин «прервал осуществление законодательной, распорядительной, контрольной функций Съездом народных депутатов РФ и Верховным Советом РФ», Президент РФ, в условиях действующих на тот период Конституции Российской Федерации и Закона от 9 октября 1992 г. «О защите конституционных органов в Российской Федерации», дал все основания для его отстранения от должности Президента.

В 20 час. 30 мин. 21 сентября состоялось выступление Председателя Верховного Совета РФ Р.И. Хасбулатова перед народными депутатами РФ, представителями СМИ, общественностью. После чего началось экстренное заседание Президиума Верховного Совета.

Параллельно с 21 час. 40 мин. шло экстренное совещание Конституционного Суда РФ, который в 00 час. 45 мин. 22 сентября определил, что Указ и Обращение Президента РФ нарушают 10 статей Конституции (Основного Закона) РФ, что служит основанием для отрешения Президента РФ Б.Н. Ельцина от должности. За решение, продиктованное В.Д. Зорькиным (ответственность в порядке совмещённых статей Конституции Российской Федерации), проголосовали: «за» — судьи В.О. Лучин, Н.В. Селезнёв, Н.Т. Ведерников, О.И. Тиунов, Б.С. Эбзеев, Ю.Д. Рудкин, В.И. Олейник, Г.А. Гаджиев и сам В.Д. Зорькин; «против» — А.Л.  Кононов, Э.М. Аметистов, Т.Г. Морщакова, Н.В. Витрук (перечень приводится в порядке, который зачитывался председательствующим при голосовании).

Председатель Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькин заявил Верховному Совету: «Ставя себя над Конституцией, Президент создаёт прецедент, освобождая и всех других субъектов политической жизни от следования её положениям, что неминуемо повлечёт за собой обвальное попрание законности».

22 сентября 1993 г. Верховный Совет абсолютным большинством голосов установил, что на основании статьи 121⁶ действующей Конституции полномочия Президента РФ Б.Н. Ельцина следует считать прекращёнными с момента подписания Указа № 1400 — с 20 час. 21 сентября 1993 г., и определил, что обязанности Президента РФ исполняет с того же времени А.В. Руцкой. Б.Н. Ельцин назвал возложение президентских полномочий на А.В. Руцкого «незаконным» и «недействительным». В этот же день состоялись телефонные переговоры Б.Н. Ельцина с Президентом США Б. Клинтоном, Президентом ФРГ Г. Колем, Президентом Франции Ф. Миттераном, которые выразили тому свою поддержку. По оценке видного российского американиста А.Н. Домрина, указ № 1400 стал крупной «инвестицией» в национальную безопасность Соединённых Штатов.

История с реально принятым конституционными органами государственной власти решением об импичменте Президента РФ, с третьей в течение трех кварталов 1993 г. попытки, которому сам Президент и не думал подчиняться, — имеет не лучшие последствия для нашего движения к правовому государству. Отрешение от должности — основной вид правовой ответственности президента. Декларируя формально верховенство Конституции и основанных на ней законов, исполнительная власть России неоднократно и без всяких колебаний преступала их в начале девяностых годов всякий раз, когда того требовала «политическая целесообразность», которую субъективно определяли отдельные должностные лица, политики и аналитические центры, работавшие на них. В этом наше существенное отличие, например, от США, где возбуждение процедуры импичмента, проведение в её рамках расследований и вынесение соответствующего решения является отнюдь не «спящей» прерогативой американской законодательной власти. Значение импичмента при этом, по справедливому наблюдению того же А.Н. Домрина, определяется не столько числом должностных лиц, отстранённых от должности, сколько своего рода воспитательно­предупредительным, превентивным эффектом данного механизма.

Часть третья.

Десятый (Чрезвычайный) съезд народных депутатов России.

Верховный Совет РФ принял решение о созыве десятого чрезвычайного (внеочередного) Съезда народных депутатов Российской Федерации. К Дому Советов начали стягиваться сторонники принятых российскими депутатами решений — защитники действовавшей Конституции (Основного Закона) России. Некоторые исследователи ёрнически называют их «защитниками Конституции 1978 г.», однако после поправок 1990–1993 годов это была уже Конституция демократической России.

Активизировались эксперты и аналитики Президентской стороны, члены Президентского Совета 22 сентября оказались в составе оперативной аналитической группы, а 11 октября они были включены в состав Рабочей группы по оперативному аналитическому обеспечению мероприятий конституционной реформы при Администрации Президента.

Президентская сторона продолжала наращивать давление, до поры до времени оно было дозированным и даже с «компенсациями». По наблюдению И.Г. Шаблинского, с 22 сентября по 1 октября 1993 г. Б. Ельцин напористо прессингует по всему «правовому полю», едва ли не каждый день появляются его новые указы. «Смысл этих актов — стремление примирить противников Указа о «поэтапной конституционной реформе» с его важнейшими пунктами… хоть как­то компенсировать им предполагаемый экономический и моральный ущерб, сбалансировать исходные условия нового раунда борьбы за власть». Впрочем, далеко не все эти акты достигли своей цели.

23 сентября 1993 г. в 22 часа открылся десятый Съезд народных депутатов Российской Федерации.

Политические противники и критики Съезда утверждают, что он не состоялся, и считают его «собранием депутатов, назвавшимся десятым Съездом, никогда не имевшим законного кворума». Это не так.

Вот красноречивые факты. 23 сентября 1993 г. к открытию Съезда прибыли 638 народных депутатов России (кворум, по мнению президентской стороны, составлял 693 народных депутата РФ; по мнению же председательствующего на Съезде, кворум считался от 941 народных депутатов РФ без учёта перешедших на работу в органы исполнительной власти, но это решение Верховного Совета РФ ещё предстояло подтвердить самому десятому Съезду); на 10 час. 24 сентября зарегистрировались уже 653 народных депутата РФ, а под утро 24 сентября — 689. Продолжавшие прибывать депутаты уже не могли попасть в здание Верховного Совета, но пытались передавать на Съезд заявления о прибытии для участия в работе Съезда. Блокада Дома Советов вовсе не случайно началась с 24 сентября — надо было сорвать легитимное заседание. Были стянуты подразделения московской милиции и внутренних войск МВД России. Как уверял мэр г. Москвы Ю.М. Лужков, «мы его [здание] заблокировали в четверг после нападения на штаб СНГ с тем, чтобы не дать возможности оружию выплёскиваться снова на улицы Москвы».

В условиях демонстративного неисполнения решения Конституционного Суда РФ ожидаемым стало принятие Съездом закона, согласно которому лица, находившиеся на государственной службе в органах исполнительной власти РФ, не могли являться народными депутатами РФ. Здесь и далее автор с полной ответственностью использует определения «Десятый чрезвычайный (внеочередной) Съезд народных депутатов Российской Федерации» и «Президент Российской Федерации» (имеется в виду Б.Н. Ельцин), а не их суррогатные политизированные «антонимы» типа «собрание депутатов» или «просто гражданин» Б. Ельцин.

Депутатское большинство, так же как и Президент, действовало в чрезвычайных обстоятельствах. В Постановлении от 24 сентября 1993 г. «О политическом положении в Российской Федерации в связи с государственным переворотом» Съезд оценил действия Президента РФ Б.Н. Ельцина как государственный переворот и подтвердил, что его президентские полномочия прекратились.

Следом была принята новая редакция июльского Закона РФ № 5810­1 «О порядке принятия Конституции Российской Федерации» с существенно видоизменённой ответственностью за его умышленное нарушение. Согласно статье 7 Закона не применялись сроки давности к должностным лицам, совершившим государственные преступления, связанные с умышленным нарушением должностным лицом РФ установленного Законом порядка принятия Конституции РФ, принятием или подписанием им документа, полностью или частично заменяющего Конституцию (Основной Закон) РФ, временным приостановлением действия отдельных её статей с нарушением порядка, установленного Конституцией, а также умышленным неисполнением решения, принятого всенародным голосованием (референдумом).

Принципиально важным решением Съезда (с точки зрения объективной оценки произошедшего) стало конструктивное Постановление «О досрочных выборах народных депутатов Российской Федерации и Президента Российской Федерации», принятое вечером того же. Проект постановления подготовили совместно вчерашние порою непримиримые оппоненты — Председатель Совета Национальностей Верховного Совета РФ Р.Г. Абдулатипов и Ответственный секретарь Конституционной комиссии О.Г. Румянцев и доработан в редакционной комиссии.

Десятый Съезд нашёл в себе силы исправить промах, совершённый за полг. до того на предыдущем, девятом Съезде народных депутатов РФ, когда депутатское большинство излишне самоуверенно отвергло в марте 1993 г. внесённый Б.Н. Ельциным, Р.И. Хасбулатовым, В.Д. Зорькиным и В.С. Черномырдиным проект «конституционного соглашения», ключевой пункт 2 которого как раз предусматривал назначение одновременных досрочных выборов народных депутатов РФ в двухпалатный высший законодательный орган государственной власти и Президента РФ на 28 ноября 1993 г..

Теперь же десятый Съезд постановил провести такие одновременные выборы не позднее марта 1994 г. при условии нормальной конституционной деятельности органов представительной, исполнительной и судебной власти, а также обеспечения плюрализма мнений в средствах массовой информации. Запомните эти условия, они важны для ответа на вопрос: почему позже Дом Советов дезавуировал «нулевое соглашение», подписанное его представителями на переговорах с президентской стороной 1 октября 1993 г..

Принятием данного решения была подведена черта под первым этапом событий, которые дальше могли развиваться либо по пути выполнения данного «нулевого варианта» то есть одновременных выборов, либо по пути силовых действий.

Последующие дни прошли в борьбе за эти альтернативные сценарии.

Президент предпринял свои меры: Указом № 1434 объявил о проведении 12 июня 1994 г. досрочных президентских выборов, Указом № 1438 сформировал Центральную избирательную комиссию по выборам в Государственную Думу Федерального Собрания РФ (Председателем которой назначил нового верного соратника — Н.Т. Рябова). Позже, после разгрома оппонентов, 6 ноября 1993 г., Президент объявил, что более не считает себя связанным Указом от 25 сентября № 1434 и назначенными досрочными выборами Президента РФ, для которых новое Федеральное Собрание должно было в первые месяцы своей работы принять закон о выборах Президента.

Одновременно принимались меры по ужесточению исполнительской дисциплины. Особо отличалось распоряжение Совета Министров — Правительства РФ от 25 сентября 1993 г. № 1698­р «О средствах массовой информации в период поэтапной конституционной реформы». В знак протеста против неприкрытой цензуры недавний соратник по клубу «Перестройка» Г.О. Павловский ушёл с поста руководителя информационного агентства «Постфактум», выразив протест против нового информационного порядка. По указу Президента РФ № 1452 «Об ответственности лиц, противодействующих поэтапной конституционной реформе» должностные лица в случаях отказа исполнять решения Президента РФ и Правительства РФ либо им противодействующие подлежали увольнению. Указом от 27 сентября № 1465 «О функционировании органов исполнительной власти в период поэтапной конституционной реформы в Российской Федерации» было установлено важное для будущего Федерации положение, ранее вызывавшее бесконечные споры с регионами (воистину нет худа без добра!): по предметам исключительного ведения РФ и совместного ведения органы исполнительной власти субъектов РФ теперь входили в единую систему исполнительной власти в Российской Федерации и подчинялись Правительству РФ; на это же был направлен Указ Президента РФ от 29 сентября № 1504 «О взаимодействии Совета Министров — Правительства РФ с органами государственной власти субъектов РФ в период поэтапной конституционной реформы».

Продолжалось правовое обеспечение мероприятий самой «поэтапной конституционной реформы». 26 сентября 1993 г. была образована Комиссия законодательных предположений при Президенте РФ, председателем которой был назначен член Конституционной комиссии, активный участник Конституционного совещания М.А. Митюков, а руководителем и заместителем руководителя аппарата — опытные парламентские юристы, главные специалисты Л.И. Брычёва и И.В. Котелевская. «Комиссия Митюкова» работала в нескольких направлениях: создания концепции будущего парламента; разработки законопроектов о статусе депутатов Государственной Думы и Совета Федерации (в первом созыве были именно депутаты Совета Федерации), а также Регламентов палат; наконец, подготовки ряда законопроектов, с ходу запускавших деятельность нового парламента. Позже, в ноябре 1993 г., как вспоминает М.А. Митюков, обсуждалась идея преобразования данной Комиссии в Государственный Совет — орган предварительного конституционного контроля проектов законов; идея осталась нереализованной.

30 сентября 1993 г. распоряжением № 668­рп была образована рабочая группа по правовому обеспечению выполнения Указа № 1400 (руководитель: С.М. Шахрай; члены группы: Ю.М. Батурин, Ю.Х. Калмыков, А.А. Котенков, М.А. Митюков, С.А. Хохлов, И.Г. Цыганенко). Между тем градус противостояния нарастал.

Прибывавшие на Красную Пресню граждане образовали бессрочный митинг в поддержку Верховного Совета. Неуступчивость народных депутатов РФ ширила число их сторонников в столице и во многих регионах. Несмотря на разнузданную одностороннюю пропаганду и развязную диффамацию депутатского корпуса в средствах массовой информации, которым ещё верили, эпоха гласности началась только позавчера.

Часть четвёртая.

Осаждённый парламент.

Это привело к активизации давления президентской стороны на Дом Советов. Утром 28 сентября началось его полное блокирование; подъезды и подходы к зданию были перекрыты поливальными машинами, вдоль ограждений протянулась «спираль Бруно» — противопехотное заграждение в виде цилиндрической спирали диаметром 70–130 см, сплетённой из нескольких пересекающихся нитей колюче­режущей проволоки. Были отключены свет, телефоны, канализация. Мобильных телефонов тогда у депутатов, напомню, не было, не говоря уже об Интернете (первый GSM­оператор начал работу в России в 1994 году, первый звонок по трёхкилограммовому сотовому телефону в России сделал за два года до того мэр Санкт­Петербурга Собчак). В беседе с автором этих строк А.В. Руцкой признал, что в распоряжении руководства Дома Советов в тот момент было всего шесть переносных спутниковых телефонов (у самого Руцкого, у Р.И. Хасбулатова, руководителей служб их безопасности, а также у В.П. Баранникова и А.Ф. Дунаева).

Дом Советов оказался почти отрезанным от внешнего мира. «Почти» — потому что добровольцы­диггеры помогали эту связь поддерживать через подземные коммуникации…

Когда Комиссия Государственной Думы по дополнительному изучению и анализу событий, происходивших в городе Москве 21 сентября — 5 октября 1993 г., попыталась установить, кто из должностных лиц принял решение об организации полной блокады Дома Советов, первый заместитель Министра внутренних дел РФ В.А. Васильев заявил: «Документов, подтверждающих решения МВД России об ограничении доступа в здание Дома Советов РФ продовольствия и медикаментов, а также о временном запрещении движения транспорта и пешеходов в районе Дома Советов РФ и обещание лицам, находившимся в Доме Советов РФ и желавшим его покинуть, возможности свободного выхода из здания и с прилегающей к нему территории, в МВД России нет».

В Кремле собрался Совет Безопасности. Было принято ультимативное решение установить для Дома Советов крайний «срок сдачи оружия — 4 октября». Эту установку все должностные лица исполнительной власти повторяли позже, всё оставшееся время, словно удобную отмазку — заклинание, в ответ на любые попытки политических переговоров.

Между тем, в осаждённом Доме Советов шла работа в кабинетах Конституционной комиссии Съезда народных депутатов РФ. Разрабатывался пакет документов по выводу страны из политического кризиса. В кабинете автора этих строк работал один из своего рода чрезвычайных штабов, находившихся в прямой связи с руководителями парламентского сопротивления А.В. Руцким и Р.И. Хасбулатовым. Шла подготовка к переговорам с президентской стороной, формальным и неформальным.

Деятельность эта была направлена на реализацию важнейшего в политическом плане Постановления Съезда от 24 сентября 1993 г. № 5813­1. Оперативно подготовили пакет документов по правовому обеспечению досрочных выборов депутатов и Президента. Главный из них — проект закона РФ о конституционной реформе. Законопроект состоял из четырёх частей: изложения в новой редакции глав Конституции о федеральной законодательной власти, Президенте РФ и федеральной исполнительной власти; дополнительной главы о Совете субъектов РФ как ответа на настойчивость самих регионов; порядка деятельности противоборствовавших высших органов федеральной власти в период до выборов; наконец, норм, обеспечивающих проведение досрочных выборов Президента и парламента. Предполагалось, что проект такого закона будет внесён Конституционным Судом РФ на Совет субъектов РФ для согласования (отдавалась дань реалиям дня) и затем на Съезд народных депутатов РФ для утверждения. Над документами работали В.И. Лафитский, О.Г. Румянцев, Ф.В. Цанн-Кай-Си и К.В. Янков при удалённом экспертном участии В.Д. Зорькина.

Но была не столько работа с документами, сколько собственно политическая деятельность по обеспечению исполнения решений осаждённого парламента. Настаивавшего на политическом решении, предусматривавшем отмену Указа № 1400 и связанных с ним решений десятого Съезда с последующим проведением одновременных выборов депутатов и Президента. Получившего поддержку Конституционного Суда РФ и руководителей многих регионов. Вопрос о политическом решении стал главным предметом актуальности политиков.

В частности, автор этих строк вышел из Дома Советов РФ 28 сентября 1993 г. по согласованию с А.В. Руцким и Р.И. Хасбулатовым для проведения именно переговоров челночной дипломатии. 28–30 сентября 1993 г. состоялись мои конфиденциальные, продолжительные встречи с первым Президентом СССР М.С. Горбачёвым, Председателем Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькиным, Председателем Правительства В.С. Черномырдиным, Секретарём Совета Безопасности О.И. Лобовым, Министром внутренних дел РФ В.Ф. Ериным, Министром обороны РФ П.С. Грачёвым, членами президентского совета А.М. Миграняном и Г.А. Сатаровым, полномочным представителем Президента в Г. Москве В.Ф. Комчатовым, Президентом Республики Калмыкия и Российской палаты предпринимателей К.Н. Илюмжиновым, Президентом Республики Ингушетия Р.С. Аушевым, председателем Конгресса русских общин Д.О. Рогозиным, Патриархом Московским и Всея Руси Алексием Вторым, Председателем синодального отдела внешних церковных связей Митрополитом Кириллом. Обсуждались пути перехода к «нулевому варианту».

На конфиденциальных встречах автора этих строк с членами президентской команды, проходивших в те дни и являвшихся частью усилий по обеспечению переговорного процесса, я, увы, ни разу не слышал намёков на согласие с предложенным парламентом в постановлении Съезда от 24 сентября «нулевым вариантом». Напротив, члены Совета безопасности, уважаемые мною и уважавшие меня (ведь приняли без проволочек) Председатель Правительства В.С. Черномырдин и секретарь Совбеза О.И. Лобов, каждый по отдельности, для начала накормив меня, оголодавшего в блокадном Доме Советов, кремлёвским чаем с бутербродами, нашли по­мужски и по­товарищески возможность — показывая при этом куда­то наверх и всем видом демонстрируя очевидную неловкость — сообщить горькую правду­матку, что политического решения, увы, Олег Германович, не ждите, его не будет, лучше передайте своим, чтобы сдавали оружие…

29 и 30 сентября 1993 г. в Москве в здании Конституционного Суда РФ при участии автора этих строк прошло Совещание субъектов Федерации (первоначально названное «Советом Федерации») с участием руководителей и представителей органов государственной власти и управления 62 регионов, а также народных депутатов РФ. Совещание потребовало от федеральных органов исполнительной власти, Правительства РФ и Съезда реализовать политическое соглашение об одновременных досрочных выборах Президента и высшего законодательного органа РФ не позднее первого квартала 1994 г. В случае невыполнения требования о прекращении блокады Дома Советов руководители регионов пообещали принять все необходимые меры экономического и политического воздействия, обеспечивающие восстановление конституционной законности в полном объёме.

На Совещании выступил представитель Патриарха Московского и Всея Руси Алексия Второго архимандрит Феофан, ознакомивший участников с призывом Патриарха к конфликтующим сторонам сесть за стол переговоров, для чего Патриарх предложил свою резиденцию в Свято­Даниловом монастыре.

Однако тут же Б.Н. Ельцин на встрече с руководством «Объединённого комитета Демократических организаций России» заявил о неприемлемости «нулевого варианта» для разрешения политического кризиса. «Нулевой вариант» был отодвинут представителями Президента РФ и на переговорах, проходивших в рамках посреднических усилий Русской Православной Церкви с 1 по 3 октября в Даниловом монастыре. Политические вопросы, по ультимативному мнению Президента, можно было рассматривать лишь на втором этапе, после реализации подписанного Протокола первого этапа, предусматривавшего безоговорочный сбор и складирование нештатного оружия, находившегося в Доме Советов, и необходимое восстановление систем обеспечения здания Дома Советов. Исполнение задач второго этапа (до которого дело так и не дошло) должно было, по мнению руководителя президентской Администрации С.А. Филатова, происходить при согласовании и выполнении неких правовых и политических гарантий.

1 октября 1993 г. в 2 час. 40 мин. забрезжил было луч надежды: в целях снятия остроты противостояния Протокол № 1 был подписан представителями сторон в составе С.А. Филатова, О.Н. Сосковца, Ю.М. Лужкова от Президента и В.С. Соколова и Р.Г. Абдулатипова от парламента.

Впоследствии участники тех событий по­разному оценивали возможность достижения согласия на этих переговорах. С.М. Шахрай утверждает, что глава президентской Администрации Сергей Филатов, помощник Президента Юрий Батурин и сам Шахрай уговорили Ельцина согласиться на так называемый нулевой вариант: одновременные перевыборы и президента, и парламента, после такой уступки вооружённое противостояние должно прекратиться. Ю.М. Воронин, напротив, утверждает, что если бы «текст президентского предложения» действительно существовал, то руководитель президентской Администрации Филатов непременно озвучил бы его на переговорах в присутствии Патриарха Алексия Второго, а пресс­секретарь Президента Костиков распространил бы его во всех СМИ. К сожалению, подчеркивает Воронин, таких шагов со стороны Б. Ельцина и его Администрации предпринято не было.

Так или иначе, факт остается фактом: переговоры окончились ничем. Позже, 19 октября 1993 г. на вопрос корреспондента: «Предпринимали ли Вы лично или сотрудники Вашего аппарата попытки связаться с Руцким и Хасбулатовым?» Ельцин дал откровенный ответ: «Каких­либо специальных попыток установить контакт с бывшим вице­президентом и бывшим председателем парламента я лично не предпринимал…».

Вскоре сам Протокол №1 был денонсирован в Доме Советов, подписание его было названо ошибочным, так как предварительно не были выработаны условия вхождения в конституционное поле в соответствии с упоминавшимся выше решением десятого Съезда народных депутатов. На утреннем заседании Съезда Председатель Совета Республики Верховного Совета РФ В.С. Соколов был вынужден признать, что он не имел полномочий от Съезда для подписания Протокола № 1 на переговорах в Свято­Даниловом монастыре. Это заявление вызвало создание новой депутатской группы для ведения переговоров, которая должна была руководствоваться условиями, изложенными в предложенном заместителем Председателя Верховного Совета РФ Ю.М. Ворониным и одобренном на заседании Съезда «Плане действий по разблокированию Дома Советов России».

Подготовленный членами и экспертами Конституционной комиссии проект закона о конституционной реформе был передан автором этих строк Председателю и судьям Конституционного Суда, а также руководителям регионов. А 2 октября 1993 г. — в уже разблокированном было Доме Советов — секретарю Президиума Верховного Совета РФ В.Г. Сыроватко, который в неординарной, далёкой от парламентской обстановке, тем не менее, расписал его для срочного рассмотрения на десятом Съезде. Парламент продолжал функционировать и 2-го, и 3-го октября 1993 г., продолжая думать о том, что предстоит сделать в конституционно­правовой сфере для прекращения накрывавшего Россию мрака правового беспредела.

Часть пятая.

Эпизод гражданской войны.

3 октября 1993 г. в 19 час. В.С. Черномырдин принял В.Д. Зорькина, который ещё раз попытался договориться о принятии «нулевого варианта».

Однако почти одновременно с этим с 19 час. 26 мин. до 22 час. 15 мин. произошли трагические столкновения у телецентра «Останкино». Телевидение транслировало в одностороннем ключе поданные сверхэмоциональные призывы государственных и общественных деятелей — сторонников Президента к москвичам, некоторые из них стали собираться возле здания Моссовета.

То, что неслось по радио и ТВ было невыносимо. Поэтому в полночь автор этих строк пошёл в студию «Эха Москвы» и дал пространное интервью — чего же хочет выстоявшая — как казалось в ночь на 4-е октября 1993 г. — парламентская сторона. И после эфира вернулся в Дом Советов, но с очень тяжёлым предчувствием. Это был выбор — вернуться или остаться по другую сторону незримой черты, проведённой уже вокруг Дома Советов. Шаг был сделан… Я вернулся, чтобы успеть ещё провести ночное заседание в кабинете Ответственного секретаря Конституционной комиссии и подготовить предложение по составу «Правительства национального согласия».

На ночном совещании в Министерстве обороны в российском военном командовании обозначился раскол по вопросу применения войск в Москве.

Е.Т. Гайдар откровенно вспоминал, что «решение принималось в ночь с 3­го на 4­е, когда стало абсолютно очевидно, что, если военные не начнут действовать, мы сами раздавим тех, кто начал беспорядки. Атмосфера была напряжённой. Предлагался и второй вариант: мы просто раздадим своим сторонникам автоматы. За Ельцина на то время было 85% человек, а против — всего 15%. Так что мы могли бы проиграть, только если бы были абсолютно беспомощны. Просто при втором варианте было бы гораздо больше крови. Когда военные поняли, что в случае чего мы просто возьмёмся за оружие, тогда они и начали действовать. Это было примерно в 2 часа ночи».

От имени высшего политического руководства России были «определены безотлагательные меры по обеспечению чрезвычайного положения», что называется, и отдан приказ о вводе в Москву подразделений российской армии для подавления сторонников Верховного Совета.

4 октября между 7 и 9 часами утра начался обстрел здания Белого Дома из пушек и крупнокалиберных пулемётов БТР, БМП и танков. Здание загорелось в районе башни. В 7 час. 25 мин., разрушив баррикады у Дома Советов, на площадь Свободной России прорвались пять БМП, которые начали расстреливать людей на баррикадах и также открыли прицельный огонь по окнам Дома Советов.

В ходе заседания специальной комиссии Госдумы 8 сентября 1998 г., генерал Виктор Сорокин, занимавший в октябре 1993-го должность заместителя командующего Воздушно-десантных войск, подразделения которых участвовали в расстреле парламента России, показал: «Где-то около 8 часов подразделения выдвинулись к стенам Белого дома… Во время выдвижения подразделения в полку погибло 5 человек и 18 были ранены. Расстреливали сзади. Я сам это наблюдал. Стрельба велась со здания американского посольства… Все погибшие и раненые были расстреляны сзади…» Интересное расследование А.Н. Домрина показало: у очевидцев и участников событий октября 1993 г. есть новый важный аргумент для того, чтобы утверждать: да, действительно, стреляли с крыши посольства США в Москве.

Между тем, в тёмном зале Совета Национальностей обесточенного Дома Советов РФ с переклички­регистрации народных депутатов РФ началось последнее заседание Съезда. Депутаты приняли своё политическое завещание — обращение к гражданам России.

Вскоре последовал захват здания Дома Советов Российской Федерации.

После выхода из здания основной части народных депутатов в 18 час. начальником Службы безопасности Президента РФ А.В. Коржаковым были арестованы А.В. Руцкой и Р.И. Хасбулатов, которым оставшийся несмотря на выход всех депутатов из здания автор этих строк вместе с народным депутатом СССР С. Умалатовой и народным депутатом РФ И. Шашвиашвили помог спуститься к подъезду № 1 Белого Дома.

А.В. Коржаков, коллега автора этих строк по тесной работе с Б.Н. Ельциным в 1990–1992 гг. (наши кабинеты с Ельциным даже находились один под другим, его – на 3 этаже Дома Советов, а мой строго под ним на 2-ом этаже), подал знак — лучше останься в подъезде № 1 взятого здания. Руцкого и Хасбулатова Коржаков увёз в тюрьму. В это же время правоохранительными органами были арестованы В.А. Ачалов, В.П. Баранников и А.Ф. Дунаев. Правоохранительными органами были арестованы также В.А. Ачалов, В.П. Баранников и А.Ф. Дунаев. В сопровождении сотрудников службы безопасности Ельцина, спецподразделений «Альфа» и «Вымпел» арестованные были этапированы в СИЗО Министерства безопасности России «Лефортово». По признанию бывшего генерального прокурора, до того – народного депутата СССР А.И. Казанника (после избрания в Верховный Совет СССР в 1988 г. он уступил своё место никому иному как Б.Н. Ельцину) тот получил информацию, что задержанных должны были ликвидировать «при попытке к бегству», каковой «инициативе» порядочный человек А.И. Казанник резко воспротивился.

Что ж, депутатов вывели и автобусами вывезли из Дома Советов «альфовцы», руководителей сопротивления – служба безопасности Президента… а что было делать оставшимся? Нам предстояло выбираться из здания самостоятельно — под пулями, обильно выпускавшимися по нам, живым мишеням, с крыш окружавших Дом Советов зданий. Это был лишь первый круг ада из тех, которые предстояло ещё пройти в тот вечер и ту ночь.

Перестрелка в Доме Советов продолжалась до вечера 5 октября. По данным комиссии Государственной Думы, в ходе трагических событий погибли около 200 человек, не менее 1000 человек получили ранения или иные телесные повреждения различной тяжести… «По уточнённым официальным данным», подтверждённым Генпрокуратурой РФ 27 июля 1994 г., число погибших составило 147 человек; Главное медицинское управление Москвы представило сведения на 152 человек («Осень–93». С. 530–533, 523–525). При этом, по сообщению следственной бригады Генпрокуратуры о результатах предварительного следствия на 24 мая 1994 г., «сведениями о численности погибших внутри Белого Дома следствие не располагает», хотя немало свидетелей видели тела защитников Дома Советов в помещениях его здания на Краснопресненской наб., д. 2.

Часть шестая.

Торжество «Победителей».

Дом Советов ещё дымился, а «Известия» уже опубликовали «воззвание 42­х» представителей отечественной интеллигенции, посчитавших, что с разгромом конституционных органов власти история «предоставила шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности» и жёстко потребовавших от Правительства и Президента «раздавить гадину»[1].

…В столице стояло удивительно жаркое бабье лето. Солнечное утро следующего октябрьского дня, 5 октября 1993 г., находилось в кричащем контрасте с обуглившимся бывшим зданием бывшего парламента — бывшего «Белого дома» и с подавленной общественной атмосферой. Кое­кто, заведенный ночными призывами Гайдара, эскападами бесноватых СМИ и запахом крови жертв праздновал победу. «Победу» в там, где победителя не может быть по определению… Но когда поезда метро проезжали Смоленский метромост прямо напротив дымящегося непокорного Дома Советов, в вагонах стояла гнетущая мёртвая тишина, многие плакали, кто­то сдавленно сквозь зубы глухо выдыхал бессильное ругательство…

На общественном теле нации появилась глубокая рана.

Победившая сторона начала зачищать и реорганизовывать политическое и правовое пространство, и продолжала это всю оставшуюся часть октября 1993 г.

5 октября 1993 г. был распущен Моссовет и районные Советы в столице. Вместо члена Конституционной комиссии, В.Г. Степанкова на должность Генерального прокурора РФ Указом № 1584 был назначен упоминавшийся выше А.И. Казанник.

Указом № 1587 Президент определил комплекс мер по ликвидации последствий «попытки вооружённого государственного переворота».

Были отстранены от должности некоторые главы администраций регионов, в том числе Брянской, Новосибирской, Амурской и Белгородской областей.

Президент РФ принял решение о нераспространении государственных гарантий социальной защиты на отдельных бывших народных депутатов РФ защитников Дома Советов.

Основы правового регулирования в новых условиях «поэтапной конституционной реформы в РФ» были определены 7 октября Указом № 1598. Подтверждалось действие принятых до 21 сентября 1993 г. и вступивших в силу законов РФ, постановлений Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, а также законодательства бывшего СССР в части, не противоречащей законодательству РФ, принятому после 12 июня 1990 г. При этом устанавливалось, что до начала работы Федерального Собрания правовое регулирование по отнесённым к компетенции Съезда и Верховного Совета РФ вопросам республиканского бюджета РФ, федеральных налогов и сборов, банковской, внешнеэкономической и инвестиционной деятельности, валютно­финансового и таможенного регулирования, денежной эмиссии, земельной реформы, собственности, федеральной государственной службы и социальной защиты населения осуществляется Президентом РФ.

Произошло то, о чём с 1991 г. мечтали радикал-реформаторы, — замещение законов президентскими указами. Правом официального внесения на рассмотрение Президента РФ проектов его указов наделялись Правительство, руководители органов власти и управления субъектов Федерации, председатели Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда, Генеральный прокурор, Председатель Центрального банка и Комиссия законодательных предложений при Президенте РФ. О Конституционном Суде нигде не было сказано ни слова. Но ненадолго. Высшему органу судебной власти по защите конституционного строя Президент РФ уделил особое внимание буквально через день.

В своём Указе от 7 октября 1993 г. № 1612 «О Конституционном Суде Российской Федерации» Ельцин обвинил Суд в том, что тот «дважды в течение 1993 г. своими поспешными действиями и решениями ставил страну на грань гражданской войны» и представляет исключительную опасность для государства. На него была возложена ответственность за «пособническую роль в трагическом развитии событий 3–4 октября 1993 г. в г. Москве». Было предписано не созывать его заседаний до принятия Конституции РФ. Б.Н. Ельцин собирался распустить Конституционный Суд РФ, однако руководитель его Администрации С.А. Филатов убедил Президента не делать этого и предложил своеобразный компромиссный вариант: отставка Председателя Конституционного Суда В.Д. Зорькина. Немалую роль сыграл ставший и.о. Председателя Конституционного Суда РФ Н.В. Витрук, убедивший сохранить деятельность Конституционного Суда, направив её на подготовку проекта нового федерального закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».

В итоге с октября 1993 г. по февраль 1995 г. Россия жила без Конституционного Суда. Хотя формально он не был распущен, но деятельность его была приостановлена и возобновилась лишь существенно позже — после принятия Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» 1994 г. и пополнения состава Суда, длительно затягивавшегося.

Большинство других решений в дни октябрьского «президентского правления» также входило в прямое противоречие с Конституцией (Основным Законом) РФ 1978 г. с последующими дополнениями и изменениями, несмотря на то, что действие её было прекращено только 25 декабря 1993 г.

Следует упомянуть Указ Президента РФ от 7 октября 1993 г. № 1597 «О порядке назначения и освобождения от должности глав администрации краёв, областей, автономной области, автономных округов, городов федерального значения», а также указы от 9 октября 1993 г. № 1617 «О реформе представительных органов власти и органов местного самоуправления в Российской Федерации» и от 26 октября 1993 г. № 1760 «О реформе местного самоуправления в Российской Федерации», которыми было «покончено с Советской властью»: прекращены полномочия Советов всех уровней. Указ Президента РФ № 1723 от 22 октября 1993 г. установил основные начала организации государственной власти в субъектах РФ.

Указ от 11 октября «О выборах в Совет Федерации Федерального собрания Российской Федерации» № 1626 внес изменения в указ № 1400. Последний документ предусматривал выборы только в нижнюю палату парламента — Госдуму. Совет Федерации был образован еще до роспуска Съезда и Верховного Совета. Новый указ вводил выборный принцип формирования палаты — по два депутата от каждого субъекта Федерации. По поводу указа о выборах в Совет Федерации, С.М. Шахрай мотивирует это решение Б.Н. Ельцина «незавершенностью реформы представительных органов власти субъектов Российской Федерации и опасениями «засорить» Федеральное Собрание представителями бывшей советской системы власти». Произошло изменение подхода Б.Н. Ельцина и его окружения к формированию верхней палаты после событий октября 1993 г. Фактически это был один из эпизодов, иллюстрирующий желание «победителей» закрепить свою власть и получить более лояльный, по сравнению с прежним, парламент. Ряд членов команды президента открыто выражали надежду на подобный исход, однако оптимизм выражали не все. В частности, еще в начале 1993 г. сомнения были у Г.Х. Попова. В целом, эти действия вписывались в общую логику событий и желание видеть лояльное руководство регионов: за несколько дней до подписания указа некоторые главы администраций регионов были отстранены от должности (Брянской, Новосибирской и др.).

Указом от 15 октября 1993 г. № 1633 «О проведении всенародного голосования по проекту Конституции Российской Федерации» Президент назначил всенародное голосование по проекту Конституции на один день с ранее назначенными выборами депутатов 12 декабря 1993 г. Как утверждает С.А. Филатов, идею совместить выборы в неконституциированное на тот момент Федеральное Собрание с референдумом по новой Конституции предложил (по совету известного французского правоведа М. Лесажа) близкий соратник Б.Н. Ельцина, в 1988–1990 гг. член Межрегиональной группы, народный депутат СССР Ю.А. Рыжов, бывший тогда Послом во Франции.

А в период 11 октября—8 ноября 1993 г. были совершены завершающие преобразования проекта Конституции РФ, ставшего совсем иным, нежели проект, согласованный в июле на Конституционном совещании и сблизивший президентский проект с проектом Конституции Российской Федерации, подготовленным Конституционной комиссией Съезда народных депутатов России при участии Верховного Совета России…

Но это уже другая история.

^[1]      Требования «интеллигенции» были следующие. 1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента. 2. Все незаконные военизированные, а тем более вооружённые объединения и группы должны быть выявлены и разогнаны (с привлечением к уголовной ответственности, когда к этому обязывает закон). 3. Законодательство, предусматривающее жёсткие санкции за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости, должно наконец заработать. Прокуроры, следователи и судьи, покровительствующие такого рода общественно опасным преступлениям, должны незамедлительно отстраняться от работы. 4. Органы печати, изо дня в день возбуждавшие ненависть, призывавшие к насилию и являющиеся, на наш взгляд, одними из главных организаторов и виновников происшедшей трагедии (и потенциальными виновниками множества будущих), такие как «День», «Правда», «Советская Россия», «Литературная Россия», а также телепрограмма «600 секунд» и ряд других, должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты. 5. Деятельность органов советской власти, отказавшихся подчиняться законной власти России, должна быть приостановлена. 6. Мы все сообща должны не допустить, чтобы суд над организаторами и участниками кровавой драмы в Москве не стал похожим на тот позорный фарс, который именуют «судом над ГКЧП». 7. Признать нелегитимными не только Съезд народных депутатов и Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе Конституционный Суд). См: Известия. 1993. 5 окт.

***

Полностью 3-е, исправленное и дополненное издание книги О.Г. Румянцева «Конституция Девяносто третьего. История явления» выйдет в свет в начале декабря 2018 г. к 25-летию Конституции Российской Федерации.

Источник zavtra.ru