Благодарим Михаила Демурина (канал «Рубеж и Zа рубеж») за вдумчивый отклик на наш материал об А. Дугине, за интерес к цивилизационной теме и поднятые вопросы. Продолжим дружественный диалог, выскажем свои соображения/возражения.
1. «Поколеблено и размывается всё, в том числе и даже в первую очередь те самые коренящиеся в западной ветви христианства основы Запада, из которых, по Данилевскому, и вырос романо-германский культурно-исторический тип.»
Здесь Данилевский ошибочно причисляется к сторонникам или даже разработчикам концепции о цивилизациообразующей роли религии. Данная концепция является распространённой, особенно в православно-патриотической среде. Однако Данилевский не только не стоял на этой позиции (и тем более не был её автором), но и отстаивал и научно обосновывал прямо противоположное – религиозное мировоззрение народа формируется под влиянием его этнокультурного кода, народных начал (8:17 –22 ). Не западное христианство создало романо-германский тип. Как раз “основы” этого типа создали “западную ветвь христианства”.
2. «В большей степени соглашусь с Дугиным, нежели с Буренковым, в том, «недружественными для нас являются не народы Запада, а глобалистские элиты» и что «глобалистская элита – это далеко не весь Запад». А насчёт того, что народы можно настроить и удерживать в одном или другом духе, напомню положение в Западной Европе в период с 1917 и до конца 1930-х гг. Симпатии к Советской России постоянно росли, и дело тут было не только в умелой работе Коминтерна. Широкие народные массы в Европе объективно понимали, что Советский Союз – это государство и в их интересах, что его укрепление благотворно скажется на их социально-экономическом положении и их собственной антифашистской борьбе».
Тут надо учитывать один принципиальный момент – хорошо относились они к СССР не как к национальному государству, а как к «стране победившего социализма». Им нравилась наша социальная система, основанная на справедливом перераспределении национального дохода. В ней западные народы видели свою мечту о справедливом обществе, восходящую ещё к социалистам-утопистам. Кроме того, и марксистская идеология, хотя и была в значительной степени переработана Лениным, по сути своей являлась продуктом сознания западного человека. Другое дело, что Сталин использовал в национальных интересах СССР это обстоятельство, создавая массовые просоветские группы в разных странах мира. С середины 50 гг. эта волна резко пошла на спад. Ключевую роль сыграли две вещи: повышение уровня благосостояния западного общества (разрыв доходов между элитой и рядовыми гражданами резко сократился) и доклад Хрущева о «Культе личности Сталина и его последствиях». Позднее возникло движение еврокоммунистов, полностью отрицавших советскую модель развития.
Надо учитывать и ситуацию, в которой возникли симпатии к СССР – полный развал европейской экономики в результате Первой мировой войны, ненависть основной массы населения к своим национальным элитам, которые 4 года гнали его на убой, решая при этом собственные геополитические и экономические задачи, высочайший уровень безработицы и т.д. К началу 30-х годов (времена «Великой депрессии») этого не было в СССР. Сегодня в Европе основная масса населения не противопоставляет себя элите, а уровень жизни европейцев несоизмеримо выше, чем в большинстве незападных стран. И элита, и рядовые граждане воспитаны в одной и той же либерал-глобалистской парадигме, влияние которой на население год от года усиливается. Поэтому сегодня отделять европейскую элиту от основной массы граждан не стоит: элита воздействует на неё в нужном для себя ключе и результат этого воздействия для элиты положительный.
По нашему мнению, сотрудничество с европейскими странами на самом деле возможно, если эти государства покинут наднациональные структуры ЕС и к власти придут национально-консервативные силы, враждебные либерал-глобализму, и опирающиеся на национал-консервативную часть населения. Но и в этом случае элита будет неотделима от народа, по крайней мере, от его части.
Наконец, а как в реальной политике можно сотрудничать с народами, минуя руководство страны? С кем конкретно сотрудничать, к кому обращаться? И каков будет результат этого сотрудничества – неорганизованные аморфные массы снесут либеральные правительства и установят справедливую власть, которая тут же протянет руку дружбы России? Но это же полная утопия: в целях пропаганды, разумеется, такое можно говорить, но ведь на практике это воплотить невозможно. СССР, кроме пропаганды, проводил свою политику через органы Коминтерна, имеющего сплоченные и идеологически мотивированные организации – компартии практически в каждой европейской стране, причём эти организации имели прекрасный опыт подпольной и конспиративной работы. Сегодня мы даже теоретически ничем подобным не обладаем.
3. «Россия к Европе не сводится, это так, но отказываться от наших связей с Европой, от того общего, что у нас есть, значит самим уничтожать основы и рычаги той работы, которую в интересах России мы должны вести с Европой и в Европе». Во-первых, никто не отрицает, что у России были наработан многовековой опыт взаимодействия с европейскими странами, причём часто он был для нас отрицательным. Во-вторых, как сказано выше, мы не только не отрицаем возможность сотрудничества с европейскими странами на двусторонней основе, но, напротив, призываем к этому. В-третьих, сотрудничество с Европой как политическим образованием в виде ЕС мы считаем невозможным, потому что, пребывая в таких структурах, европейские государства находятся в состоянии устойчивого равновесия. Не враждуя между собой, европейцы переносят агрессию вовне, и мы являемся объектом этой агрессии. Россия цивилизационно чужда Европе, которая воспринимает нас как варварскую окраину, доведённую до полуцивилизованного состояния благодаря «благотворному воздействию европейской культуры», потому что своей высокой культуры, у нас, как и у любой другой незападной цивилизации быть не может. Поэтому сегодня важнее всего осознать себя отличной от Запада самобытной цивилизацией, а не выискивать у себя европейские черты. Кроме того, это вопрос национальной безопасности: никакой отдельной европейской цивилизации нет: США, Канада, Британия и континентальная Западная Европа – её неотъемлемые части. Пытаясь «воссоединиться с Европой», мы будем просто перемолоты Западной цивилизацией. Произойдёт перепрошивка культурно-цивилизационного кода, влекущая за собой распад России как единого государства.
4. «Николай Данилевский, конечно, крупный мыслитель, он много сделал как родоначальник культурно-исторического (цивилизационного) подхода к истории и политике. Время, однако, идёт, мир меняется, поэтому сводить наше понимание происходящего вокруг и наших внешнеполитических и внутренних задач только к постулатам Данилевского значило бы всё упрощать не в плюс, а в минус». В целом согласны: никто и не призывает взять без переработки геополитическую программу Н.Я. Данилевского и скрупулезно выполнять её от пункта А до пункта Я. Сегодня невозможно создание Всеславянского союза, Китай является не объектом, а субъектом мировой политики, Турция больше «не больной человек Европы», США сегодня не периферийное государство, а лидер Западной цивилизации и т.д. Но надо следовать не букве, а духу идей великого русского мыслителя: враждебность Европы (сегодня надо сказать шире – Запада) к России обусловлена цивилизационно: нас не признают равными себе (как и любой другой незападный культурно-исторический тип), а готовят на служебно-подчинённую роль по отношению к Западу. Что в этом плане изменилось за прошедшие 10 веков? Практически ничего.
Источник: RossiyaNeEvropa
Заставка: pixabay
