Артем Оганов — знаменитый российский кристаллограф и химик, который создал уникальную технологию по получению новых материалов посредством компьютерной программы — то есть буквально из ничего. Он решил задачу, над которой ломал голову весь мир — предсказание кристаллической структуры вещества на основе его химического состава. Открытия Артёма Оганова буквально перевернули науку — они повлияли на фундаментальные знания в материаловедении, физике, химии и науках о Земле. Прорывной программой Оганова USPEX пользуются 8000 исследователей по всему миру.
Оганова признавали самым цитируемым российским учёным, про него снимали фильмы, а также включали в рейтинг 100 наиболее влиятельных россиян. Он учился в Лондоне, работал в Швейцарии и Америке, но, спустя 15 лет жизни за границей один из самых цитируемых учёных в мире вернулся в Россию.
Может ли учёный быть верующим человеком? Как заинтересовать детей химией? Почему будущее — за малыми городами? И о чём мечтать, когда ты уже оставил яркий след в мировой науке? На эти и другие вопросы отвечает гордость российской науки в свежем выпуске программы «Мужики».
Обо всём этом – расскажем в новом выпуске программы «Мужики».
Избранные цитаты из интервью Владимира Чистякова.
– Я знаю выдающихся людей, которые всю свою жизнь затачивали под Нобелевскую премию. Не получали её, получали инфаркт. Менделееву не дали Нобелевскую премию, что он от этого менее велик? На самом деле это клеймо не на нём, а на Нобелевском комитете. Менделеева не избрали академиком, но кому от этого хуже –– Академии наук или Менделееву? Один Менделеев стоил больше, чем вся Академия наук и весь Нобелевский комитет. Если выбирать, то я бы предпочёл быть как Менделеев, а не как те, кто избрались, всё получили, но не сделали десятой части того, что сделал Менделеев.
– От Запада нас [русскую науку] в значительной степени изолировали, хотя пока ещё не до конца. Думаю, что с большой вероятностью, нас ждёт тотальный бойкот со стороны западной науки. Нам уже не получится публиковаться в западных журналах, ездить на западные конференции и так далее. А дальше всё зависит от нас самих. Если русскую науку смогут изолировать, то русская наука умрёт. Не сразу, спустя какое-то время, если она будет изолирована. Советская наука заплатила очень дорогую цену за свою изоляцию. Во многом, те проблемы, которые у нас есть сейчас, тянутся оттуда. Нельзя позволить случиться этому снова.
– Когда я уезжал, я не любил Россию. Я уезжал с мыслью, что ноги моей здесь больше не будет в этой ужасной стране. И я страшно радовался возможности отсюда свинтить. Я тогда вращался в среде людей, которые ненавидят Россию. Обычно эти люди говорят, что они очень любят Россию, но у них кровью сердце обливается от тех безобразий, которые происходят и поэтому они на всех углах кричат, что это худшая страна в мире. Согласитесь, если вы любите человека, разве вы будете трубить на всех углах о его недостатках? На такие недостатки любящий человек закрывает глаза и заботится о том, кого любит. Я уехал из страны, думая, что это худшая страна в мире, а я весь такой замечательный, в белом весь. Но очень быстро понял, что это не так. Страна ничуть не хуже других. Может, она и не лучше других. Я вообще считаю, что все страны одинаковые, все страны прекрасны в равной степени. Но только одна из них –– это мой дом.
– – От Запада нас [русскую науку] в значительной степени изолировали, хотя пока ещё не до конца. Думаю, что с большой вероятностью, нас ждёт тотальный бойкот со стороны западной науки. Нам уже не получится публиковаться в западных журналах, ездить на западные конференции и так далее. А дальше всё зависит от нас самих. Если русскую науку смогут изолировать, то русская наука умрёт. Не сразу, спустя какое-то время, если она будет изолирована. Советская наука заплатила очень дорогую цену за свою изоляцию. Во многом, те проблемы, которые у нас есть сейчас, тянутся оттуда. Нельзя позволить случиться этому снова.
– Мне часто говорят: «Оганов –– ты пропагандист, потому что хорошо говоришь про Россию». Но я хорошо говорю про Россию, потому что я так чувствую. Если что-то плохое, я тоже могу сказать, но я по любому предмету стараюсь дозировать негатив, потому что, когда вы высказываете негатив, в вашей душе его становится не меньше, а больше. Я не хочу быть помойкой для негатива. Поэтому я могу покритиковать нашу любимую и самую лучшую в мире страну, но делаю я это дозированно. Во-первых, потому что я не сильно верю в то, что высказыванием негатива вы что-то исправите в этом мире, скорее наоборот, а, во-вторых, я не хочу быть помойкой для негатива.
– Наука без государственного финансирования жить не может, она умрёт. Это касается любой страны. Кто-то начнёт болтать, что в Америке наука финансируется частными деньгами, это не так. Без государственной поддержке наука умрёт и в Америке тоже. Конечно, у государства, у политики достаточно большой рычаг в воздействии на науку.
Заставка: кадр с видео
