Клиенты глобальной культурной машины

Дмитрий Ольшанский

Наша огромная и почти никем не замечаемая проблема состоит в том, что западный мир создал такую грандиозную машину по производству форматов, образцов и культурных стандартов для каждого молодого, образованного и небедного человека в мире, что противопоставить этой машине можно только сидящее в глухой обороне государство с отрицательным социальным отбором, то есть государство, состоящее из тех и предназначенное тем, кто не очень молод, не очень образован, совсем не богат или богат, но заведомо незаконным путем. Государство чиновников, военных, пенсионеров, пролетариев – и, собственно, всё.

Как это работает?

Это хорошо видно в социальных сетях.

Приезжают мальчик или девочка из Пензы или Читы в Москву. Они активнее, ярче, старательнее, амбициознее тех, с кем они выросли, – вот и приезжают.

А дальше, как только их подхватывает университет (если он приличный), фирма (если она с претензиями) или новый дружеский круг (если он примодненный), как только они обзаводятся деньгами в масштабе заметно побольше пензенских и читинских, а равно и всем тем, что на эти деньги можно прикупить, – все, их всасывает эта глобальная машина.

Начинаются украинские флажки, феминизм, “я-мы против поправок в конституцию”, free Navalny, “проработка травм” у психотерапевта, кампусная поэзия без размера и рифмы, контемпорари арт, мантры-чакры, пляжи Тель-Авива, такой прекрасный Тбилиси etc.

Потому что “молодость”, “средний класс”, “интеллигенция”, “креативный класс”, “частный большой бизнес” etc. – уже давно и прочно работают внутри невидимой, но от этого ничуть не менее крепкой структуры управления, по коридорам которой ходят Анджелина Джоли, Илон Маск, одноногая негритянка-лесбиянка, а теперь и Зеленский с Арестовичем, – и выдают каждому прибывшему из Читы неофиту указания – как ему жить, что ему думать, и, главное, как ему выглядеть.

Главное – потому что все эти значки-флажки-юзерпики-брэнды-правильные метки для ориентирования в пространстве, они же не для того существуют, чтобы человек стал вникать всерьёз, что и где происходит. Они – для того, чтобы создать ему, как говорили в моем хипповом детстве, прикид. Или, как говорили в ещё более древние хипповые времена, – центровой прикид.

Усвоил ты себе феминизм с Украиной и Тбилиси с психотерапевтом – всё, ты теперь центровой мэн или герла.

Совсем другое самоощущение от этого возникает.

От этого возникает причастность к чему-то такому, что о Пензе и Чите не хочется даже и вспоминать.

И мимо этой поистине дьявольской машины пролетают только заведомо периферийные, подневольные, вынужденно ограниченные в своих амбициях люди: старики, солдатики, заведующие мелкими чиновничьими “столами” Марь Иванны, работяги. Те, кто либо выживают, либо тащат на себе тяжелую бытовую работу, и им не до жиру, быть бы живу.

А те, кто, цитируя одну литературную пошлячку, расправил плечи – они уже, считай, клиенты глобальной культурной машины, идут в её сеть целыми доверчивыми толпами.

И можно было бы сказать: ну и что с того?

Да только то, что если вы управляете сообществом, которое сопротивляется этой машине, и которое – ровно в силу этого сопротивления – лишается почти всех, кто младше известного возраста, кто богаче известного скромного предела или активнее, амбициознее, моднее, наблатыканнее во всяких культурных материях, – успешно ли вы будете существовать с таким отрицательным цензом?

Так жил поздний Советский Союз. Прочитал три книжки вместо одной, научился играть на гитаре, захотел купить джинсы – всё, ты уже враг Советской власти.

Но тот же самый эффект, который тогда, полвека назад, возникал из-за искусственных, идиотских запретов, которые зачем-то поддерживали коммунисты, – теперь образуется естественным путем, поскольку влияние глобальной машины слишком велико, и ещё сильно прибавилось в новом веке, так что целые классы общества просто смывает в её сторону без всякого специального давления. Они всего лишь покупают айфон – а дальше все само собой происходит.

Можно ли что-нибудь с этим сделать?

Можно ли соорудить альтернативную, хотя бы отчасти сравнимую по своему воздействию культурную машину – но политически “нашу”, “свою”, – которая умела бы воздействовать на моду и технологии, молодость и красоту, университеты и шоу-бизнес, склоняя людей в сторону родины, а не в сторону заграницы?

Это хороший вопрос.

И сколько денег можно освоить, занявшись его решением в случае положительного ответа.

Но если честно – сами-то как думаете?

Вот то-то и оно.