Утопия, бред, конспирология — риторика вокруг биологического оружия абсолютно бескомпромиссна. Нет его — и всё!
Мы привыкли знать, что в мире есть ядерная бомба или нервно-паралитический газ, мы видели, как люди своими же руками всё это пускали в дело. Но что такое оружие биологическое? Кто его применял и когда? Был ли коронавирус тем самым оружием? И правда ли существуют секретные биолаборатории, которые финансирует Пентагон, причём не только на территории Украины?
В нашем фильме — весомые доказательства и свидетельства тех, кто пытался противостоять распространению биологического оружия в мире. Оно существует. Оно смертоносно. И оно рядом с нами.
Небольшая цитата из фильма и интервью с Николаем Азаровым, бывшим премьер-министром Украины (2010-2014).
«В 2005 году к власти пришло про-американское марионеточное правительство – президентом стал Ющенко. Это человек, который являлся украинским националистом, человек, который подписал указ о присвоении звания героя Украине Бандере, и именно с него пошел развиваться украинский нацизм. В августе 2005 года правительство Украины во главе с Тимошенко, дало согласие на подписание между Министерством здравоохранения Украины, и Министерством обороны США соглашение «о развертывании сети биологических лабораторий, с целью обеспечения биологической безопасности», как ни странно, не Украины, а США. Это соглашение было сугубо секретным, не подлежало разглашению.
В самом соглашении, потом это мы уже установили, когда пришли к власти, когда нам это соглашение попалось на глаза, в этом соглашении четко говорилось, что представители украинского правительства не имеют права требовать ознакомления с материалами исследований, находиться в пределах этих лабораторий. Все данные этих исследований принадлежат только Министерству обороны США, и все те, кто получает какую-то информацию, обязуются не разглашать её. Соглашение было достаточно подробным, так как там детально все это было прописано. И из него, когда мы с ним ознакомились, особенно нашим юристам стало ясно, что мы тут абсолютно бесправны с точки зрения контроля за ними, с точки зрения инспекции.
В 2010 году, когда они вернулись у власти, после государственного переворота, в Министерство здравоохранения пришел новый министр, новый аппарат министерства был сформирован, и они вышли на то, что вот в их формальном ведении находятся вот эти био-лаборатории, и они написали министру письмо, в котором министр спрашивал, а какая должна быть его позиция, что он там должен делать и так далее. Вот так мы и узнали. С тех пор началась такая борьба за то, чтобы либо американцы предоставили нам информацию, и согласовывали с нами.
Мы должны были сами оценить, насколько для нас это опасно, и согласовывали бы с нами все свои программы и планы. Мы несколько раз получали отписки типа того, что подписано соглашение, в соответствии с решением вашего правительства, и мы строго выполняем все эти пункты, что наши исследования ничего опасного для вас не несут, – вот такие отписки. Когда мы наконец добились разрешения на инспекции, они согласились. Наши бригады специалистов, вирусологов, микробиологов и так далее, посетили одну или две лаборатории, уже точно не могу вспомнить, но они, американцы, отнеслись к этому таким образом, что наши специалисты так и не получили никакой информации о содержании этих исследований.
О том, что они делают, для чего они делают, каким образом, какие у них перспективы и планы. В ответе, который пришел правительству и от Минздрава, по результатам работы этих комиссий, были сказаны самые общие вещи, что вот такая-то лаборатория, там-то располагается, столько-то занимает квадратных метров площадей, такие-то системы вентиляции, такая-то система охраны и так далее. Я всю эту чепуху прочитал, понял, что американцы не желают нас знакомить, и тогда мы в августе 2013 года отправили письмо правительству США, что мы извещаем их о том, что такое соглашение нами расторгается с 1 января 2014 года и до 1 января 2014 года мы просим вас принять меры к освобождению нашей территории от действия вашей лаборатории. К тому же наличие любых воинских подразделений на территории Украины запрещено, прямо запрещено Конституцией Украины.
Нервная реакция Виктории Нуланд на то, что её на слушаниях в Конгрессе под присягой заставили признать, во-первых, наличие, они же до этого отрицали. Надо заметить, что мы вот эту кампанию по разоблачению подняли давно – уже пару лет об этом говорится совершенно открыто. Они всё отрицали, что ничего подобного нет и так далее. Наконец, когда их приперли к стене, Виктория Нуланд очень нервно, я сам смотрел этот фрагмент ответов на заседании в Конгрессе США, она признала и более того, она себя выдала. Она заявила, что она сейчас работает с украинцами по ликвидации и она хочет сделать всё, чтобы эти материалы не попали в руки русских. Но она опоздала.
Она вообще очень такой человек, проговаривается очень часто. Я имел с ней, мягко скажем, неудовольствие иметь беседу, в которой она меня убеждала, что я должен подключить наше правительство, вице-премьера, Веценюка, некого. Вот это делала нагло, бесцеремонно, и я дипломатически сидел выдерживал-выдерживал, а потом сказал: «Какое ваше дело до того, кто будет у нас работать вице-премьером?». Так что то, что она выдала – это не был просчитанный, не продуманный ответ. Она его выдала на этих слушаниях, руководствуясь своим высокомерным правилом, что всё, что бы там Америка ни сделала, все это замечательно, все это отлично, и все должны то, что она сказала, выполнять.
Поэтому она подтвердила наличие этих лабораторий, высказала опасение тем, что эти материалы могут попасть в руки России и создать очень большие неудобства для международного авторитета. Совершенно очевидно, что в соответствии с законодательством США, такие исследования на территории США проводить запрещается, поэтому они проводили их у туземцев, какими они всегда считали и считают украинцев и не только украинцев. Для них мы туземцы всегда были и, наверное, останемся, пока они вот такого типа руководителей будут двигать у себя во власть.
Мы как-то всегда исходили из более лучших побуждений, мы не могли даже представить вариантов, я не мог себе даже представить то, что на нашей территории могут такие вещи проводиться, если честно. Я понимал, что в каких-то там военных целях делается. Но понятно, это вытекало из самого названия соглашения, потому что соглашение было не между Минздравом США и Минздравом Украины, а между Минздравом Украины и Министерством обороны США. То есть ясно, что военные тут играют ключевую скрипку. Но то, что дойдет до такого, использования вот таких инфекций, для использования для переноса от летучих мышей, конечно не могло и в голову прийти.
Я слушал внимательно сегодня и сожалею только об одном – что мы не проявили все-таки должную настойчивость, для того чтобы ликвидировать их ещё в 2013 году, когда мы написали нотку. Ну, надо иметь практику и понимать, что мы вели себя как цивилизованные люди: мы посылали запросы, посылали… Они нам по дипломатической почте отвечали на эти запросы. Ответы их были всегда со ссылками на соглашение действующее, которое утверждено было украинским правительством во главе с Тимошенко. Они говорили, что ваше правительство уже, рассмотрев все вопросы, утвердило это соглашение.
В этом соглашении оно утвердило порядок работы этих лабораторий, поэтому мы действуем в строгом соответствии с соглашением, заключенным между вашим правительством и нами – вот на что они опирались. И перед нами стоял вопрос о денонсации этого соглашения, в соответствии со всеми процедурами, в соответствии с тем порядком расторжения этого соглашения, который тоже было прописан в этом договоре. Тот опыт последних особенно 8 лет показывает, что когда мы играем по правилам, а против нас играют без всяких правил, то соблюдать эти правила – это не просто, скажем, следование какому-то тону, а это просто игнорирование реальной ситуации, игнорирование и несоответствие принимаемых решений реальной обстановке – вот что».
Заставка: кадр с видео
