
немного о брежневском стиле
Принято считать брежневский стиль в архитектуре дисгармоничным и уродливым. В 1970-х бытовала интеллигентская шутка: «Если старинная архитектура – это застывшая музыка, то продукция Моспроекта – окаменевшая мысль». Все благоволили к старине – дворянской ли крестьянской; отыскивали у себя Трубецких в семейном альбоме, ехали за аутентичными лаптями «на деревню к дедушке», вешали на стену лик Богородицы, купленный у вдовы-старушки за десять рублей. Искали корни. Современность – раздражала.
Ветерковый, походнический модернизм протух быстрее, чем успел стать Жар-Птицей футуро-мечты. Взамен пришла «окаменевшая мысль»? Нравилось печалиться “Под музыку Вивальди” тандема Никитиных и врубать тухмановский диско-шлягер “Из вагантов”, повествующий о средневековом двоечнике. Презрение к единообразию (и безобразию?) Брежнев-стайла выразил Эльдар Рязанов в своей новогодней комедии про то, как Женя Лукашин сходил в баню, а нашёл Барбару Брыльску.
Ещё сильнее ругали административные и культурно-просветительские сооружения. Вместе с тем, у зданий, построенных в эпоху «дорогого Леонида Ильича», есть вкусная изюминка, и нынче они могут вызвать ностальгию по безмятежному пятнадцатилетию. В них вложены колоссальные силы, а они часто кажутся нелепыми монстрами. Это, как сама эпоха, мечтавшая сделаться прорывной, а названная Застоем. Хотелось колоссального чуда – и на века, но БАМ назвали «дорогой в никуда».
Чуточку теории! Это направление в зодчестве именуется «брутализм», и оно было распространено во всём мире. Так, родиной брутализма является Великобритания, а не Третья улица Строителей. Никакого отношения к жёсткости и резкости это не имеет, хотя сооружения выглядят грубовато. Основой послужил материал – необработанный бетон или «бетон брут», чаще всего использовавшийся при строительстве. Термин получил широкое хождение после того, как британский архитектурный критик Рейнер Бэнем применил его в названии своей книги “Новый брутализм. Этика или эстетика?” и речь шла уже не о бетоне, отошедшем на второй план, а о некоем течении, сменившем стеклянно-алюминиевый модернизм.
Мы помним фамилии Баженов, Жилярди, Бове, Шехтель, Жолтовский, Фомин, Щусев, Голосов, но из «бруталистов» знаем одного Михаила Посохина, да и то повторяем в сотый раз: «Новый Арбат – вставная челюсть Москвы», хотя, это «красота и лепота», как сказал персонаж гайдаевского “Ивана Васильевича…”. Вот – архаичная и таинственная крепость палеонтологического музея (архитектор Юрий Платонов сотоварищи). Напоминает Вавилон или Марс, когда там ещё была жизнь. Или обиталище динозавра? Или нечто, построенное цивилизацией эволюционировавших ящеров? На отшибе столицы – вне музейных точек. В те годы активно продвигалась тема развития Москвы на юго-запад, а палеонтологический «заповедник» – одна из креативных идей. Предполагалось, что центр будет законсервирован, а по окраинам возникнут концертные залы, театры, галереи. Здание палеонтологического музея внушает робость – здесь чувствуется дыхание праистории.
А в центре, который так и не законсервировали! – эффектное здание ТАСС (архитекторы – коллектив во главе с Виктором Егеревым; загл. фото). Дворец телеграфного агентства планировался ещё до войны – тогда рождались планы по тотальной реконструкции Москвы, но к теме вернулись в середине 1960-х годов и заказчикам виделась высоченная башня с намёком на западные постройки – ничего лишнего, зато море света и неона. Модернистские тенденции устарели так быстро, что проект завис на стадии макета.
К тому же в этих местах – капризные грунты, не позволявшие возводить массивы. Следующий вариант, предложенный коллективом во главе с Виктором Егеревым, оказался уютным девятиэтажным кубом, и его «вишенкой на торте» были гигантские проёмы, придававшие девятиэтажному зданию вид четырёхэтажного строения. Оконные рамы напоминали телеэкраны, символизировавшие важность СМИ в XX столетии. Кубик ТАСС неплохо вписался в район и не изуродовал исторический облик.
А это – одна из московских доминант, прозванная в шутку «золотыми мозгами». Президиум Российской Академии Наук (архитектор – Юрий Платонов и коллектив ГИПРОНИИ Академии Наук СССР). Вопрос о строительстве был поставлен в 1960-х годах, когда советская наука переживала расцвет, а ребята, подобные физику Гусеву из киноленты “Девять дней одного года”, мечтали бескорыстно служить отечеству.
К разработке были подключены академики, не имевшие отношения к архитектуре – например, Владимир Котельников, автор знаменитой «теоремы отсчётов», используемой в области передачи сигналов. Творческий конкурс не проводился, и строительство поручили ГИПРОНИИ АН СССР, а не конкретному автору или бюро.
Коллектив возглавил Юрий Платонов – тот самый, что «сочинил» форму палеонтологического музея. Насыщенный архитектурный замысел и сверхсовременные конструкции нуждались в средствах, но их постоянно не хватало. Возведение, с помпой начатое в 1970-х, было кое-как завершено в 1990-х. То есть к моменту полноценного использования, «золотые мозги» уже устарели – как эстетически, так и морально, а наука сделалась немодной, в отличие от бизнеса.
Идём дальше? Дом Правительства Российской Федерации (архитектор Дмитрий Чечулин и группа “Моспроект”). Эта форма была задумана Чечулиным ещё в середине 1930-х годов, когда ему поручили возвести Дом Аэрофлота на площади Белорусского вокзала, но строительство сочли дорогостоящим и бесполезным, а потому эскизы долго хранились в папках, будто ожидая своего часа. В середине 1960-х возникла идея размещения всех правительственных служб в едином пространстве, и Чечулин вспомнил о своём невоплощённом детище.
Группа “Моспроект” под руководством Чечулина вычертила скуповатую версию – уже без кариатид, статуй и парадных входов. Участок Краснопресненской набережной выбрали из-за хорошего внешнего вида, не особо заботясь о грунтах, но эту сложность удалось преодолеть. Дом Правительства (или как его называли раньше – Дом Советов) стал первым многоэтажным зданием, в котором применили единообразный по форме сборный железобетонный каркас. Строили его долго – работы завершились в 1981 году, но белоснежный дворец действительно получился на славу.
В Перестройку Дом Советов окрестили Белым Домом по аналогии американским White House – цвела мода на всё западное, и уже под этим именем Белый Дом очутился в эпицентре маленькой, но страшной гражданской войны, разразившейся в октябре 1993 года. Благодаря умелому проектированию, реставрация не заняла много времени.
И вот – Московский Дворец Молодёжи, находящийся недалеко от редакции “Завтра” (архитекторы – Яков Белопольский, Михаил Посохин-младший, Владимир Хавин). История Дворца стартовала в 1960-х годах. В прессе затеялась полемика – выбирали место, а заодно дискутировали о целесообразности самого решения.
В 1965 году наметилась точка сборки – Ленинские Горы и был объявлен архитектурный конкурс, но модернистский проект Павла Зиновьева оказался нежизнеспособным – как обычно, подвели грунты. К началу 1970-х Дворец Молодёжи решили перенести на Фрунзенскую и поменять форму здания – изначальная концепция гляделась, как мега-ларёк, да и вкусы трансформировались – в моду вошёл тот самый брутализм с могучими фасадами.
На этот раз победила группа во главе с Яковом Белопольским. Злые языки утверждали, что причина триумфа – наличие в команде Михаила Посохина-младшего, сына именитого московского градостроителя. Однако подобные склоки всегда раздирали творческую общественность. Здание Дворца выглядело солидно и не нарушало гармонию. Несмотря на внушительные размеры, махина и теперь не бросается в глаза и не режет пространство. Стилизованные колонны перекликаются с линиями наземного павильона метро “Фрунзенская” и создают ощущение ансамбля.
К возведению приступили нескоро – в 1980-х, а строили целых шесть лет, когда уже испарилась идеология. Комсомол всё больше трепался о «перестройке», а под шумок затевались дискотеки да развлекательные шоу под эгидой районных комитетов. МДМ сделался досуговым центром, где проходили выставки и концерты рок-музыки. Из-за обилия наружной рекламы дворец потерял яркую цельность, достигавшуюся мозаичными панно.
И это лишь пять наиболее известных зданий, а таких по Москве – десятки. По стране – сотни. Конечно, брежневский постмодерн гораздо менее прекрасен, чем русский авангард и сталинское необарокко, смешанное с классицизмом, но эти брежнев-палаццо не заслуживают насмешку или звание «уродцев», портящих природу. Присмотритесь к окружающим домам – быть может, они не так уж плохи, как пишут всякие блогеры-урбанисты (чурбанисты и бездари, честное слово).
Источник: zavtra.ru
Заставка: wikimedia
Важно:
Все материалы представленные на данном сайте, предназначены исключительно для ознакомления. Все права на них принадлежат их авторам и/или их представителям в России. Если вы являетесь правообладателем какого-либо материала и не хотели бы, чтобы данная информация распространялась среди читателей сайта без вашего на то согласия, мы готовы оказать вам содействие, удалив соответствующие материалы или ссылки на них. Для этого необходимо, направить электронное письмо на почтовый ящик fond_rp@mail.ru с указанием ссылки на материал. В теме письма указать Претензия Правообладателя.