Основная беда наших горе-оптимизаторов – некомпетентность и жадность, проявляющиеся в уродливом сочетании минимизации расходов с заинтересованностью в личной прибыли. И нет разницы, идет ли речь об эффективности преобразований в масштабах отдельных предприятий или – целых отраслей.
Начну с не понаслышке известного мне примера, касающегося судьбы Всероссийского научно-исследовательского института геофизических методов разведки (ВНИИГеофизика). ВНИИГеофизика с некоторых пор была НИИ двойного подчинения: отраслевому Министерству природных ресурсов и РАН, поскольку здесь проводились как прикладные, так и фундаментальные исследования. После пресловутых «реформ» 1990-х годов институт акционировали. Никаких акций сотрудники института, понятно, в глаза не видели, но он стал коммерческим, а его Устав изменили так, что первая же строчка гласила: «Основная задача предприятия – получение прибыли». Руководить институтом стали люди, далекие от разведочной геофизики. Так, в дипломе одного из директоров ВНИИГеофизики значилось, что он… учитель физкультуры.
От сотрудников, многие годы занимавшихся фундаментальными исследованиями, этот далекий от науки человек потребовал заниматься вопросами, способными приносить сиюминутную выгоду. Люди стали покидать институт, но это директора лишь порадовало: появилась возможность сдавать в аренду опустевшие помещения.
Не знакомый ни с традициями, ни с научной этикой человек выглядел подчас просто нелепо. Как-то я к нему обратился с просьбой утвердить отзыв на кандидатскую диссертацию от ВНИИГеофизики, как от ведущего предприятия. Он сразил меня первым же вопросом: «А что я буду иметь за свою подпись?». Я ему пытался объяснить, что отзыв от нашего НИИ я написал совершенно бесплатно и утверждение им этого отзыва никакой платы не предполагает. Но тот был неумолим и предложил, чтобы с организацией, в которой работает этот диссертант, был заключен денежный договор, после чего он утвердит сей многострадальный отзыв.
Разрушение некомпетентными чиновниками НИИ Геофизики, считавшейся легендой российской разведочной геофизики, до боли напоминает судьбу многих российских НИИ. При этом возникают два неизбежных российских вопроса: кто виноват и что делать?
Если сравнить рост числа чиновников в России и сокращение ученых, то можно видеть, что в последние десятилетия эти зависимости от времени формируют своеобразные «ножницы»: каста чиновников растет и укрепляется, а количество исследователей уменьшается. Трудно себе представить, чтобы этот процесс сопровождался повышением эффективности научных исследований: для любых научных коллективов присуща своего рода «критическая масса» сотрудников, при уменьшении которой полноценные исследования выполнить будет просто невозможно.
Россия стала единственной в мире страной, где число ученых, по сведениям ЦСУ РСФСР, Госкомстата РФ и Росстата сокращается вот уже несколько десятилетий подряд.
Уместно вспомнить, что сокращение численности НИИ имело место и в советское время, особенно в последние десятилетия существования СССР. Когда партийной организацией Москвы стал руководить Б.Н.Ельцин, то гонения на ученых проявлялись не только в сокращении количества НИИ под предлогом повышения эффективности их работы. В обществе стали культивировать отношение к ученым как к неким тунеядцам, от которых вообще мало пользы. Запомнилась карикатура в одной из газет на ученых, направляющихся с портфельчиками на работу к зданию с вывеской «НИИ» и дорожным указателем туда со словами «зона отдыха». Тенденция выдавливания ученых из страны привела к тому, что за рубеж направились многие сотни тысяч из них.
Не сказать, чтобы судьба всех уехавших за рубеж наших ученых сложилась удачно. Приведу в качестве примера историю одного из моих коллег, выехавшего на ПМЖ в США. Он, с его ученой степенью кандидата технических наук, долго там не мог найти никакой работы. В итоге устроился к одному бизнесмену, которому надо было оптимизировать движение по разным дорогам. Нашего неудачника усадили на раскладной стульчик на перекрестке дорог, и он с раннего утра до позднего вечера за какую-то мизерную плату подсчитывал количество машин, проезжавших по разным дорогам.
Стремление выжить в условиях нищенских зарплат проявилось в симптомах явной деградации постсоветской научной элиты. Примеров тому много, ограничусь одним из них. Речь пойдет об избрании ректором Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) Л.Б. Невзлина, помощника олигарха М.Б. Ходорковского. В июне 2003 года Невзлин, закончивший ранее институт нефтехимической и газовой промышленности по специальности «системотехника», был избран ректором РГГУ, не имея не только никаких ученых степеней и званий, но и вообще хоть каких-то публикаций. Имелась, правда, написанная совместно с Ходорковским книжица «Человек с рублем», в которой эта парочка поет гимн такому гнусному качеству, как жадность. Занятно, что за избрание Невзлина ректором проголосовали 173 человека, включая множество академиков и профессоров, и лишь 6 смельчаков отважились проголосовать против. Ученых РГГУ к этой сделке подтолкнуло обещание главы ЮКОСА Ходорковского выделить этому университету 100 млн долларов, по 10 млн ежегодно в течение 10 лет. Для полуголодных преподавателей РГГУ и нищих студентов такие деньги были отнюдь не лишними. Олигархи же ЮКОСА получали поддержку нескольких тысяч студентов и сотен преподавателей этого элитного вуза.
Конечно же, двигала олигархами отнюдь не тяга к благотворительности, а расчет – получить на вложении денег в престижный вуз немалую прибыль от платного в нем обучения. Как ни парадоксально, но в данном случае свою выгоду в поддержке РГГУ увидели именно жадные до прибыли олигархи ЮКОСА, а не государственные чиновники.
Наши чиновники в жадности могут, однако, посоперничать с олигархами. К примеру, легковерные работающие пенсионеры, проголосовавшие за поправки в Конституцию РФ, пока так и не дождались возврата индексации их пенсий, хотя налоги с их зарплаты регулярно взимаются. А чего стоит условие не находиться на оплачиваемой работе для пенсионеров, имеющих почетное звание лауреатов Государственной премии? Люди, получившие это звание за выдающиеся заслуги в области науки и техники, соответствующую прибавку к пенсии получат при условии, что они прекратят трудиться. Но они, как правило, трудиться не прекращают, получая свои отнюдь не щедрые зарплаты и пенсии. А их налоги исправно поступают в бюджет, к которому присасываются изобретательные бездельники.
В отчетах о развитии науки и техники в Китае, достигшем в последние десятилетия больших высот, не встретишь слово «оптимизация». Имеет место плановое развитие в самых разных направлениях с отклонениями от планов в лучшую сторону. Страна буквально впитывает все лучшее, что есть в мире и бережно относится к своим специалистам. Показательно, что в последнее время российские мозги стали все больше утекать не на Запад, а на Восток. В Китае средняя зарплата ученого в несколько раз выше средней зарплаты по стране. У нас же все никак не могут без вмешательства президента обеспечить обещанную ученым удвоенную зарплату по сравнению со средней зарплатой по региону. Ежегодно в лучших университетах США учатся почти 400 тысяч китайских студентов. Там же находится немало российских профессоров, не пожелавших прозябать на своей родине. Китайцы, отучившись, вернутся в Китай. А вот вернутся ли с чужбины российские ученые в Россию, становящуюся государством чиновников, – большой вопрос. Замечу, что среди моих коллег, вошедших в научную элиту США, желания вернуться трудиться домой я особо не замечал. Такое случилось, однако, с академиком Сергеем Васильевичем Гольдиным, которому остро не хватало в США новосибирских снегов, но подобные случаи, увы, – большая редкость.
К слову, если в 2012 году Россию ежегодно покидали 14 тысяч научных работников, то сейчас это число увеличилось в пять раз, достигнув 70 тысяч. Это притом что за этот же период их количество планировали увеличить на 35 тысяч. По данным Евростата, в настоящее время за рубежом работает несколько сотен тысяч российских исследователей.
По данным Счетной палаты РФ, бюджетные расходы на всю российскую науку в 2019 году составили около 6 млрд долларов, в 2020 году – около 7 млрд долларов, в 2021 году – чуть больше 6 млрд долларов. В том же Китае принято решение инвестировать в научно-исследовательские и опытные конструкторские разработки (НИОКР) до 3% объема ВВП. К 2025 году расходы на НИОКР планируют там довести до 580 млрд долларов. Вновь построенным и оборудованным современными приборами научным китайским городкам сейчас не хватает лишь одного – научных сотрудников. И их чиновники занимаются поиском ученых по всему миру, в отличие от расплодившихся российских «оптимизаторов», вытравляющих специалистов из страны.
Шехтман Григорий Аронович – геолог-геофизик, доктор технических наук, лауреат Государственной премии СССР.