Эдвард Чесноков — для Незыгаря
Победили Запад в 1945 — победим и сейчас (объясняем, как)
7 мая – День Радио — день первой демонстрации беспроволочного телеграфа русским изобретателем Александром Поповым в 1895 году.
Этот день самой большой загадки Второй мировой. Прототипом Штирлица был «агент Вертер» — человек (или группа лиц), всю войну передававший из Берлина ценнейшие разведданные. О планах наступления на Курской дуге. О толщине брони и слабых местах «Пантеры». О немецкой ядерной программе.
Доступ к информации такого уровня мог иметь лишь некто из ставки Гитлера, имевший правительственный передатчик и безупречное алиби: «работаю в спецслужбах, веду сложную радиоигру с противником в интересах рейха с ведома фюрера».
Но кто? Сам Генрих Мюллер? Сам Мартин Борман? Но зачем? Чтобы купить себе жизнь после неизбежного поражения (первый контакт с загадочным «Вертером» отмечен в 1942 году, когда стратегический итог войны стал очевиден)?
Ас радиогры остался неуязвим благодаря оригинальной системе передачи. Его радиограммы ловил промежуточный пункт — члены Сопротивления в Швейцарии, известные антифашисты Шандор Радо и Рудольф Рёсслер. Последний в том же 1942 году установил контакт с советскими спецслужбами — и те, хоть и не сразу, взяли новый канал в работу. Так «Вертер» и действовал: радиограмма в «страну гномов», оттуда — шифровка в Москву. Рёсслер до войны работал журналистом в Берлине, вращался в высшем обществе; скорее всего, «Вертер» был лично знаком с ним по тем временам — хотя сам посредник, полагаю, не знал, чьи шифровки передаёт.
Сейчас аналогичный принцип используют некоторые телеграм-каналы: строгая анонимность исходного источника — и публичный посредник (например, политолог или журналист с именем), который подтверждает достоверность сведений личным авторитетом.
В сегодняшней мировой войне бомбы взрываются не в окопах, а в умах, и инструмент их доставки — СМИ и новые медиа.
Пример. На самом деле чехи сами взорвали склады во Врбетице: в странный день 15 октября 2014 года сотрудники ЧВК, охранявшие арсенал, получили отгулы, единственным посетителем был владелец — Петр Бернатик; на следующий день, 16.10.14, склад взлетел на воздух).
Если бы эту информацию обнародовала Россия — то все стали бы кричать: «кремлёвская пропаганда!». Но инфа вышла именно в чешских СМИ. Именно поэтому влтавские чиновники принялись кричать: «Россия знала, что мы её обвиним, и заранее вбросила свою версию» (нет, как журналист, годами следивший за инфовойнами, разочарую вас: уровень нашей мягкой силы, как в случае с «делом MH17», — созвать брифинг и уныло озвучить малопонятную обывателям инфографику).
Но если даже сейчас я, Эдвард Чесноков, добуду какую-нибудь эксклюзив (скажем, файлы из 150-страничной папочки с расследованием службы финансового мониторинга одной сопредельной страны о схематозе семейной фирмы Байденов), то — что?
Ничего. Я не смогу её опубликовать на Западе; а выпущу в российских СМИ — скажут: «кремлёвская пропаганда». Нужен «швейцарский посредник», этакий Рудольф Рёсслер-2021.
Впрочем, это не значит, что у описанной мною задачи нет решения.
И люди из российских мозговых трестов над этим работают.
Источник: t.me
Заставка: pixabay
