Странное железобетонное сооружение возводилось в течение нескольких месяцев аккурат напротив здания Министерства иностранных дел России. Жители и гости столицы видели сначала четыре наклонённые друг к другу колонны, окружающие постамент в середине площади, а затем произошло и водружение на этот постамент мрачной фигуры с очками в руках. Оказалось, что памятник установлен к 90-летию со дня рождения Евгения Примакова и расположен так, чтобы кадровый контингент отечественной дипломатии всегда мог видеть одного из своих бывших шефов — честь, которой не удостоились ни канцлер Российской империи князь Александр Горчаков, ни советский “мистер Нет” Андрей Громыко, ни кто-либо ещё из великих людей, связанных с представительством интересов нашей страны на международной арене.
Имя Евгения Примакова в российском общественном сознании намеренно и искусно связывается средствами массовой информации с идеями “многополярного мира” и с “разворотом над Атлантикой”, когда на Пасху 1999 года американцы начали бомбардировки православной Сербии. Где-то — уже на втором плане, затушёванно — теплится память о преодолении последствий дефолта 1998 года, когда дипломат Примаков, будучи выдвинутым Ельциным на пост премьера, отдал полную инициативу бывшему председателю Госплана Маслюкову и руководителю Госбанка Геращенко, которые и справились с кризисом, созданным такими деятелями, как Чубайс и Черномырдин. Но тогда их правильные и спасительные действия лишь укрепили власть ельцинистов-либералов. Фактически, погасили революционный порыв российского общества” и создали условия для продолжения “гниения государства”.
Сербам же весной 1999 года был необходим не символический жест премьер-министра России с отказом от визита в Вашингтон, а военная и политическая помощь, своеобразный атомный ультиматум НАТО. Тем более, что именно Примаков скреплял унизительное поражение Сербии и России полуобъятиями с госсекретарём США Мадлен Олбрайт, которая делала всё, чтобы нанести удар по сербам, которые спасли её, еврейскую девочку, от нацистов.
Главным в политической, а также в дипломатической деятельности Евгения Максимовича было искусное проталкивание курса на “разрядку” с Вашингтоном и с Западом и осуществление поэтапного уничтожения социалистической системы. Здесь роль Примакова трудно преуменьшить. Это и схемы конвергенции, и введение буржуазного парламентаризма. Наконец, им и был подготовлен “новоогаревский процесс”. Академик-арабист, соратник Горбачёва и Шеварднадзе, Примаков являлся одним из видных “прорабов перестройки” и, будучи поставлен на высочайший пост председателя Совета Союза Верховного Совета СССР, целенаправленно работал над реализацией “новоогаревского процесса”, который привёл к уничтожению Советского Союза. А незадолго до юбилея и открытия памятника, из блестящей телепередачи Сергея Брилёва мы узнали нечто новое о дружеской спайке Евгения Примакова с Александром Солженицыным. Вдова Солженицына и вдова Примакова (кстати, в окружении целой “свиты” из руководителей МИДа и отечественных генералов) рассказали телезрителям нашей страны о том, как крепко дружили и совместно действовали автор “разворота над Атлантикой”, глава Верховного Совета СССР и автор “Архипелага ГУЛАГ”, ярый ненавистник советской России.
И вот, грандиозный памятник стоит на Смоленской площади не только как напоминание о прошлом, но и как пример-образец для будущих отечественных дипломатов, зовущий, видимо, к дальнейшему сближению нашей страны с “коллективным Западом” на правах сырьевого придатка и к повторению ситуации с расчленением страны. И для достижения этих целей “многополярность” оказывается прикрытием, не худшим, чем тезис о “мирном сосуществовании” Советского Союза с США и их союзниками в годы брежневской “разрядки”.
Фото: Илья Питалев/РИА Новости
