Сначала я хотел превратить эту статью в плач, в «размышления у парадного подъезда» магазина игрушек. Я хотел поиграть в проигрывание страной своих детей. Я хотел поиграть в проигрывание в проигрывании страны, а страну ребенок обязательно должен проиграть, он обязательно должен поиграть в страну. И этой частью, этой составляющей социализации просто преступно пренебрегать.
Мне очень хотелось пожаловаться на наше государство, которое является вечным бедным. Кстати, кому можно пожаловаться на наше государство (улыбка)? Наше государство всегда будет решать очень насущные, базовые проблемы. Те, кто повыше будут решать важные геополитические проблемы. Те, кто пониже, будут банально тырить, тупо и беспощадно, без малейшей стратегичности. Наша власть крепких хозяйственников во имя труб, ракет и всего такого же, безусловно и неоспоримо важного, всегда будет сливать культурку, вопросы гуманитарные. И не только по причине прагматизма и плохой образованности, но и крепко въевшегося в их мозг вульгарного марксизма, веры в самослучаемость случающегося, убежденности в том, что в гуманитарной сфере «оно как-то само». И наши суровые дяденьки-профессионалы, наши технократы с экселевскими табличками наперевес, всегда будут сливать кириллицу в торгах за потоки с Казахстаном, во имя молока, яиц, логистики и прочего позволят Батьке резвиться на ниве строительства ну совсем убогого и комичного, провинциального и пошлого национализмика. А потом наши прагматичные дяденьки от власти будут долго удивляться тому, как во имя детской считалочки большая страна будет готова переплачивать за газ, который не от нас, демонстрировать чудеса неблагодарности и вообще вести себя крайне непрагматично, управляясь чем-то крайне эфемерным, часто парадоксальным, но способным облекаться в конкретные решения. Наши взрослые дяденьки от власти будут этому удивляться, но продолжать твердить о том, что нам не нужна идеология. И всех их компетенций на ниве гуманитарной политики будет хватать лишь на выдавливание из себя чего-то наподобие «патриотизма», который будет порождать тонны никому не нужного «административного арта», который такой, что лучше бы его не было, который такой…с привкусом сладкой коррупции. И все эти лопочущие про эффективность и суверенность на самом деле являются дурилками картонными, наивными терпилами, т.к. даже не понимают, что никакие они ни эффективные, ни суверенные. Никакие не эффективные, т.к. как раз культурных, гуманитарных компетенций не хватает им на то, чтобы понять, что истинное управление – это как раз определение критериев эффективности, назначение этих самых критериев этой самой эффективности. В итоге 5-миллиардные вложения в продвижение детских считалочек обыгрывают наши 100-миллиардные скидки на газ. И совершенно не суверенные, т.к. как белки в колесе они резво крутят педали в не ими придуманной игре. Вот на это всё мне очень хотелось пожаловаться. Впрочем для кого это новость?
И насколько в праве мы так строго и немного по-холопски судить начальство, если сами больны тем же самым? Даже в своей персонализации проблемы, пришивании ее к лицам мы больны одним сплошным «марвелом». Боюсь, что в описании проблемы мы часто уже находимся в рамках навязанного нам относительно недавно супергеройского дискурса. Ведь мы уже разучиваемся удовлетворяться сложными объяснениями сложного и сложными, скучными решениями. Нам нужен персонализированный ответственный и волшебная красная кнопочка, которая изменит всё и сразу. Мне кажется, суть сегодняшнего беспощадного и самоубийственного убиения Традиции заключается в натягивании сложных и протяженных во времени процессов на маленький глобус человеческой жизни. Сегодняшний расколдованный человек уже не готов ощущать себя частью большего. Сегодняшний человек будет умещать большое в прокрустово ложе своего короткого и довольно бестолкового существования. Именно этот новый секуляризированный и атомизированный варвар совершенно не способен к развитию. Под большим вопросом сегодня именно идея развития, которая подменяется (и тут очень важно следить за руками) буквально на наших глазах идеей развития управления нами. Впрочем это другая длинная история.
Я же хотел бы поделиться несколькими, с моей точки зрения, важными наблюдениями на заявленную тему:
1. Отправляясь в свою исследовательскую пробежку по большим магазинам игрушек в торговых центрах, я ожидал встретить, как в «святые» девяностые что-то вроде игрушечных вооружений «US marine», бесстыдно маркированных американским флагом. Должен признать, что этого я уже не встретил. Сейчас все происходит тоньше и глубиннее. На уровне вещного синтаксиса. Мне кажется, непридуманность нашей цивилизации воплощается в том, что не кодифицирован её вещный синтаксис. Что я имею ввиду? Например, массовые гуляния в День Победы. Везде продаются воздушные шарики для детишек. Разумеется не без милитарной тематики. Есть шарики-самолеты, -танки, -вертолеты. Они даже могут быть маркированы российским флагом, но это не наша техника. Чаще всего это усредненные натовские матрицы. Матричные вещи генерятся и производятся в нескольких центрах. Затем на уровне мелкого опта маркируются различными туземными странами, но управляются все равно единым вещным синтаксисом. А потому для ребенка натовский вертолет, или самолет, или танк сейчас роднее, чем наш. Это неоспоримый факт. Таким образом очень важная детская матрица «наши» сегодня созидается и поддерживается не нами. Мне кажется, мы даже не видим в этом проблемы. Мы не задумываемся о вещной космологии, о нашем вещном кодексе, застревая во вторичном дерьме дешевого, хотя и эффективного, маркетинга.
2. Нам просто необходимо преодоление анти-историчности сегодняшнего магазина игрушек, из которого уже просто изгнаны государство и другие маркеры макро-идентичности. Сегодняшний магазин игрушек делает абсолютно и непоправимо сегодняшних людей. Сегодняшних вообще-людей, которым предлагается версия придуманного будущего. Я уже не уверен в том, что сегодняшний исторический нарратив воспринимается ребенком как более реальный, чем, например, толкиеновский «Властелин колец», или лукасовские «Звездные войны», или марвеловская толпа…Точнее я уверен в обратном. Кстати, названий брендов в сегодняшних магазинах игрушек хоть отбавляй. Можно поиграть в Bosch, Toyota и множество других. Есть и наши бренды. На удивление много моделей отечественных автомобилей по весьма доступной цене.
3. Уже очевидна, в этой связи, ахиллесова пята нашей популярной культуры – неспособность к миростроительству. В моем понимании, миростроительство – это создание очень подробно продуманных придуманных вселенных, миров. Такие придуманные миры порождаются каким-то якорным контентным жанром, но затем такое миростроительство порождает самый разнообразный контент – кино, анимацию, книги, комиксы, компьютерные игры и др. В том числе игрушки. Рынок игрушек может и сам порождать поводы к контентной экспансии (например, Лего), но чаще всего сегодня он является отражением общей картины символического производства страны. Игрушки сегодня можно рассматривать сегодня как эдакий «мерчик» универсальных контентных продуктов. Нельзя сказать, что у нас всё совсем плохо. Игрушечный «мерчик» стала порождать отечественная анимация. Уверен, многие сталкиваются с игрушками из «Маши и медведя», «Смешариков», «Лунтика» и др. Но у нас большие проблемы с кинематографом, который только-только учится конкурировать с голливудским на ниве бокс-офиса, кассовых сборов. Очень радует, что наши кинематографисты уже могут делать хорошее, нестыдное кассовое кино, но пока ни один кассово успешный отечественный фильм не породил игрушечную вещность. Мне кажется, нашему государству пора усложнять технические задания для кинопроизводителей, претендующих на государственную поддержку. Заказ на историческое, патриотическое кино уже можно дополнять заказом на кино с возможным вещным эхом, с возможным размотом на вещные носители.
4. Сегодняшняя отечественная культура – это такая заботливая бабушка, которая способна приголубить совсем ребенка (а мы не можем не признать наши успехи на ниве детской анимации), утешить несчастного взрослого, удовлетворить вкус самого привередливого эстета, но она совершенно беспомощна перед тинейджером. Нашим творцам совершенно не по зубам обставить пошловатую комнатку тинейджерского ада. Мы совершенно не понимаем законы этой человечьей ломки, этого возрастного рок-н-ролла. Тинейджеров нам делают другие. Здесь у нас царит полный аутсорс, здесь мы их теряем, часто навсегда. Причем иногда кажется, что нашей культуре по причинам глубинным, ментальным просто не по зубам этот трудный возраст.
5. Отчасти эта кажущаяся невозможность базируется на том, что нам не дается то, о чем сегодня не говорит только ленивый. Речь о тотальной геймификации всего и вся. Вообще способность к геймификации – это не синоним инфантилизации, деградации. Отнюдь нет. Нерв возможности к гейму лежит скорее в институциональном поле. Выстроить игровое пространство – это гроссмейстерская институциональная задача. Гейм – это институциональный блюз, это рамочное управление, это кодификация жеста, это способность к абсолютной символической автаркии, это способность к суверенной монетизации. Я постоянно вспоминаю мир детской автаркии, мир детства, в котором существовали особенные детские валюты. Эти «валюты» имели своеобразный курс по отношению к валюте настоящей, к деньгам настоящим, но в моей детской шкале ценностей пробка-бочонок, найденная на свалке, могла «стоить» дороже, чем шоколадка или килограмм конфет (улыбка). Только-только начинает складываться отечественная игровая индустрия.
6. Но её складыванию очень мешает то, что нас очень мало. У нас скудный и не очень платящий рынок. Например, не очень дорогих, но суверенных отечественных настольных игр становится все больше. На ниве недорогого резвиться можно. Риски здесь не очень дороги. Но отечественных компьютерных игр совсем немного. Эта делянка крайне жестко простроена. Такие игры пока не так быстро делаются. Основные площадки (а их немного) по их продаже находятся не у нас. Вообще игровая индустрия содержит в себе два уровня игры. Игру в саму игру и игру в продажу игры, игру в экономику игры. На обоих уровнях мы и несуверенны, и неумелы. И несколько успешных исключений только подтверждают пока не радостное для нас правило. Правда не стоит не учитывать и набирающие силу тренды по локализации и кастомизации. Скорее всего очень скоро очень многое можно будет создавать на весьма малых рынках, но никуда не денутся и наша зависимость от уже вбитого в наши головы вещного синтаксиса, и наша включенность в мета-игры.
А еще мы очень и очень серьёзные. Не спорю, игра – это серьёзно, это слишком серьёзно, но все-таки даже самое серьёзное можно делать с улыбкой и на драйве. Поэтому никаких плачей! Поиграем?
Источник: zavtra.ru