Еще не все знают, что придется поменять вектор развития большого города, такого как Екатеринбург. В прошлых статья я писал, что главным отличием станет скоростной пригородный пассажирский транспорт, который до получаса сократит время поездки в город для жителей округи радиусом в 60-100 км, введет окружающие городки и поселки в черту города. Транспорт – поднятый над землей, беспилотный, недорогой, инновационный. И, вот печалька, нет еще такого транспорта, не производится, а нужен.
Транспорт — критическая часть мегапроекта расселения большого города в пригородные села и города. Целью всего мегапроекта является развитие среды жизни для семей и детей, с сохранением доступа к работе и учебе. Жилье будет строиться малоэтажное, в поселках и городках, благоприятное семьям и детям.
Мегапроект поможет росту рождаемости и человеческого капитала региона, выведет регион в новый цифровой технологический уклад, на траекторию устойчивого развития.
Разработать инновационный транспорт, создать под него машиностроение — дело рисковое и недешевое. Но сложность и общественная благодатность задачи — «изменить среду под семью и детей, сохранив городскую плотность контактов и активность» — уже мощный драйвер развития, вызов, рождающий энтузиазм. Отдача от проекта – в темпах развития региона, в приросте населения и качества человеческого капитала, в создании крупного сегмента машиностроения, в конкурентоспособности и привлекательности региона в новом цифровом укладе экономики.
Здесь опишу предпосылки социального проекта, зачем он нужен. А также почему его нельзя откладывать.
Проблема большого города
Сначала жесткое утверждение – «Концепция и практика развития крупных российских городов противоречит устойчивому развитию общества и экономики страны, и ведет к слабости и развалу страны».
Покажу верность утверждения на примере Екатеринбурга. Город стремится сохранить компактность, и это понятно. Главными преимуществами большого города является плотность контактов, взаимодействия жителей, разнообразие компетенций (специализаций), что рождает высокую активность, включая экономическую. Растут бизнесы, появляется работа. Предложение работы – главная притягательная черта большого города. Екатеринбург здесь хорош – и компактен, и активен.
Город уплотняет застройку, растет вверх, он хорош для активных взрослых, но плох для семей и детей. При такой компактности у детей исчезло пространство самодеятельности, самоорганизации. Детям не нужна скученность и высокий трафик города, им нужно, чтобы у дома было безопасное свободное место для детских компаний. Им нужен замкнутый двор малоэтажных домов или околица поселка. Сейчас дети требуют постоянного присмотра родителей, их водят в садик, школу, кружки. А детям туда нужно ходить самим и пешком. Им пешком нужен лес, речка, нужна воля — пространство для самостоятельности.
Еще детям нужна жизнь рядом с бабушками-дедушками, через которых передается долгосрочная семейная программа — потом самими стать бабушкой-дедушкой. Через бабушек-дедушек в сильной степени закладывается устойчивость семьи ребенка, и жизненная устойчивость. В городе это тоже происходит, но сложней, требует больше усилий. Лучше на земле, с раннего детства вводить в мир тех же растений и животных, или попозже учить мастерить.
Перечислил совершенно обязательные условия, чтобы ребенок вырос нормальным – мотивированным (целеустремленным), активным, творческим и жизненно стойким. Такие условия проще создать в поселках и городках. Там дети лучше развиваются, оттуда выходит больше активных, настойчивых и талантливых детей, чем из большого города. Большой город с отсутствием воли для детей (в смысле свободы), не дает пространства созревания детской личности, снижает качество человеческого капитала, снижает конкурентоспособность в новом технологическом укладе.
Конечно, родители стараются компенсировать факторы большого города. Вывозят детей на лето в деревню, пионерлагерь, выезжают на дачу по выходным. Побеги из города (при первой возможности) говорят о преимуществе поселка для семьи с детьми. Масса семей мечтают перебраться за город, но нет удобного транспорта в город.
Кроме того, сами дети в городе предельно дороги — и по времени и по деньгам. Так ребенка надо везде сопровождать, не отпустишь одного погулять во двор. Масса времени родителей уходит на то, что не нужно делать в поселке, где ребенок рано ходит сам, один, или с братьями-сестрами.
В городе все надо покупать, на все нужны деньги, без них нельзя прожить и пары дней. Чтобы добавить комнату для ребенка, отцу надо работать несколько лет только на эту комнату. И еду, и кружки творчества надо оплачивать, в школе – деньги сдавать. Чем крупнее город, – тем дороже проживание.
В городе семья менее устойчива, неорганична рыночной среде большого города, атомизирующей личности. В результате в городе растет доля разводов, что также снижает рождаемость. Ходят слухи, что в Екатеринбурге разводится уже 80% молодых пар.
И дети в городе более проблемны, менее здоровы физически и психологически, в городе больше факторов психологически «раздергивающих», эмоционально и нравственно разрушающих детей. Что также снижает желание родителей иметь много детей.
Проживание в большом городе автоматически сокращает число детей в семье. Чем больше город, тем меньше детей на одну женщину.
Нерожденные освобождают место приезжим. Большой город растет за счет приезжих. Большие города, как вампиры, – «высасывают» людей из округи, «обезлюживают» территории, ничем не восполняя их. Малые города и поселки хиреют и чахнут. Страна концентрируется в мегаполисах, снижает численность, регионы «обезлюдевшись», стоят вакантные, ждут мигрантов. При низкой рождаемости экономическая активность также падает, экономика стагнирует, страна слабеет по сравнению с другими. И окружающие косятся на страну, как на слабеющую жертву, ждут. Проблема ослабления страны — геополитическая, угрожает существованию страны.
Все сказанное – не новость, уже лет 15-20 всё понятно. Путин снял остроту проблемы, затормозил тенденцию ослабления. И деньги помогли от продажи дорогой нефти, и потребление росло. Но ослабление страны не закончилось, тенденция не изменилась. Рождаемость повысилась, но по прежнему низкая. По числу детей на женщину родильного возраста, – 1.7, мы по прежнему вымираем. И правительство не знает, как запустить развитие, стагнация продолжается, – и ослабление продолжается.
При низкой рождаемости стагнация неизбежна. Конечно сама высокая рождаемость не обязательно влечет экономический рост, но рождаемость с убыванием страны точно вызывает стагнацию.
Смена технологического уклада обостряет проблему
Проблема ослабления страны могла бы оставаться приглушенной, но обстоятельства изменились и надо проблему поднимать. Началась резкая смена технологического уклада – цифровизация экономики. Путин не зря заговорил про нее в полный голос. Новое обстоятельство может вызвать сильный социальный кризис, а может заставить изменить цели и решить проблему развития.
Поясню, что за зверь – «цифровизация», которая суть моя профессия. Что сейчас происходит? Неожиданно, вскачь, понеслась автоматизация всех сфер деятельности, ранее не автоматизированных. Раньше и технологий таких не было, и невыгодно было. Теперь стало очень выгодно и есть кому делать. Моя родная ИТ отрасль набрала мощь, пошло массовое преобразование рабочих мест во всех отраслях. Искусственный интеллект, мобильный интернет и другие технологии стали общедоступными, делают автоматизацию крайне выгодной, и сильно сокращающей старые рабочие места, «обезлюживают» рабочие места. Примеры «обезлюживания» – Тиньков-банк – без офисов, Яндекс-такси – без диспетчеров, Контур-бухгалтерия – без бухгалтеров, Наумен-кол-центр – без операторов, Госуслуги – без госслужащих, магазины – без кассиров, спецтранспорт – без водителей.
Это пока цветочки. В ближайшие 10 лет мы увидим круче – телемедицину без врачей, дистанционное образование без учителей, юридические услуги без юристов, транспорт без водителей — и многое другое. Массовые и часто повторяемые операции будут автоматизированы. За человеком останутся те, которые автоматизировать невыгодно — изменчивые, уникальные и необъемные.
Есть экспертные прогнозы на замену 25 миллионов рабочих мест за 10 лет. Я им сначала не поверил и сам прикинул цифры преобразований, и они близки. По моим прикидкам каждый год число преобразованных рабочих мест (за год к предыдущему году) растет на 25%. В 2016 году, по моим оценкам, в России преобразовано полмиллиона рабочих мест. В 2019-м будет изменен один миллион. В 2026-м — 4,5 млн, а за 10 лет всего 21 млн. При таком ускорении недолго ждать социальных последствий. Чтобы справиться с кризисом, придется изменить некоторые базовые идеи государства и общества, включая цели развития.
Цифровизация уже ухудшает занятость. После преобразования, старое рабочее место исчезает, появляется новое, но работники часто не могут адаптироваться к новым рабочим местам, «выпадают из рынка». И новых мест появляется меньше, сейчас их меньше процентов на 20. Со временем доля «пропадающих» рабочих мест дорастет до 50%. За 20 лет вероятно «выпадет» до 40% преобразованных мест — а это больше двадцати миллионов человек из 75 млн занятых. Их занятость будет эпизодической, уровень дохода сильно сократится.
При таких темпах крупный город из привлекательного места станет ловушкой для массы «невписавшихся в рынок» людей. Пока «лишние» люди успевают «рассосаться» – уезжают на малую родину к родителям, или переезжают жить в сады и пригородные поселки, в малые городки, снижая затраты, присущие крупному городу. Но при ожидаемых темпах преобразований потенциал социальной адаптации закончится года через 4. Высокая закредитованность, дорогие услуги ЖКХ, новый риск потери жилья при неуплате, дорогое содержание детей — все это отличает грядущий кризис от кризиса 90-х. Деньги будут добывать по-любому, включая грабежи и кражи. Ситуация может стать хуже, чем в 90-е, теперь не удастся отсидеться в квартире, просто снизив потребление и наращивая долги ЖКХ.
Неизбежное изменение социальных целей
Новый технологический уклад несет и беды и возможности. Он резко повышает роль людей, человеческого капитала, отчего возникают новые требования к воспитанию и образованию, к семье и к работодателям, к городу и к стране.
Работник нужен новый. По шаблонам будут работать машины, а человек будет делать каждый раз что-то новое, без инструкций, под непрерывно изменяющиеся требования. Он и сам будет меняться, непрерывно учиться, изменять свои умения под новые технологии.
От работников потребуется активность, гибкость, устойчивость, взаимодействие с людьми. Это другие качества, чем требовались в индустриальном производстве, их не умеет готовить ни семья, ни школа, которые живут еще в старом уральском индустриальном укладе, привыкли «ходить строем, поворачивать все вместе и по команде» .
Государство не сможет само, без решающей роли семьи, вести воспитание и образование, подобно Германии или Финляндии. И денег не хватит и мотивации, и традиции семьи еще теплятся. Государству придется резко укрепить роль семьи и переложить на семью большую часть нагрузки, которую ранее в СССР оно несло само.
Многие семьи чувствуют обстановку и развивают в детях нужные качества. Никто, кроме семьи не заложит в ребенка позитивности, активности и настойчивости, потому что они закладываются в детстве, с обязательным участием семейной любви, бабушек и дедушек. Эти качества больше других определяют успех ребенка в новом укладе. Могу это говорить на тридцатилетнем опыте ИТ-бизнеса. Заметьте, что ИТ бизнес — сердцевина цифровой экономики и все, что наработано в ИТ, переходит во все отрасли.
Семья должна не просто «накормить и одеть». В СССР за воспитание и обучение отвечала система — садик, школа, институт, работа. В новой России уже по факту отвечает семья, но никто ей про это не сказал. Общество живет в поздней советской парадигме семьи, и это плохо, потому что советская парадигма уже не адекватна реальности. Надо возвращать старую, дохрущевскую ответственность семьи за детей, менять общественный дискурс, возвращать ценность семьи.
Успех или неудача нового техуклада и решение проблемы ослабления страны решается в крупном городе. Какие то города ее решат и станут лидерами, какие-то нет. Города сейчас особенно остро конкурируют за таланты и конкуренция быстро обостряется, люди переезжают все легче. А главные требования к городу после хорошей работы — удобная жизнь для семьи и детей. Минск выигрывает у Екатеринбурга в цифровой экономике, потому что там новые дома строятся вместе и рядом с парками, там хорошо детям и мамам. Там еще сохранилось советское качество технического образования. И сейчас в Минске самая высокая плотность персонала ИТ-компаний, штаб-квартиры крупнейших компаний типа IBA, работающие на весь мир.
Чтобы конкурировать в новом укладе, концепцию компактного города надо изменить на концепцию города просторного, с быстрым доступом к компактному городскому центру. Города, приспособленного и под работу и под семью, под воспроизводство качественного человеческого капитала. Город, не создавший такую среду, останется в аутсайдерах цифровой экономики.
При новом техукладе масса работы станет эпизодической, а оплата нерегулярной. Поэтому важна возможность автономной жизни семьи в сложные периоды. Очень важно сохранение достоинства и настроений людей в условиях недостатка работы. Это возможно только для семьи на земле, в своем доме. Проживание в поселке, на земле позволяет резко снизить постоянные траты. Придется заплатить за электричество и связь, экономя киловатты. Остальные траты могут подождать и быть сильно уменьшены. Еда – с огорода. Газ – временно заменен дровами. Дети носят одежду выросших братьев-сестер. Родители по очереди ведут занятия с детьми в кружках творчества. Взаимные услуги всегда жили в поселковых сообществах, но не живут в крупных городах. Автономность людей на земле резко повышает их устойчивость, сохраняет оптимизм и счастье жизни в сложных обстоятельствах.
Дома на земле – очень важный элемент устойчивости страны. Американцы сразу после войны начали расселение крупных городов в пригороды, что резко повысило устойчивость нации к кризисам. Помню, как Мишель Обама, в условиях спада, говорила про свой огород на лужайке Белого Дома, как про пример для всей Америки. Голод великой депрессии в Америке не повторится, люди расселились в свои дома, они просто раскопают домашние лужайки и засадят картошкой и овощами. У нас загородные дачи-сады-огороды играют похожую роль устойчивости к кризисам. И пора включать сады в программу расселения и переводить в полноценные поселки, тем более этот процесс уже идет самотеком.
Еще раз повторюсь, что и оптимизм и достоинство будут у людей в сложных обстоятельствах жизни в своем доме, если он не оторван от города, если есть общественный транспорт, быстрый доступ к городу, где есть работа и образование. Если город из поселка останется плохо доступен, то на опыте известно, что неверующим крайне сложно бороться с алкоголизмом и наркоманией.
Пенсионная реформа
Достаточно ли изменений тренда города, чтобы повысить рождаемость и обеспечить рост человеческого капитала? Нет. Изменение тренда города создает подходящие условия для семьи и детей, но не заинтересует семью в рождении детей материально. Как заинтересовать материально?
Сейчас дают материнский капитал по факту рождения ребенка, независимо от того, как его воспитали и образовали, насколько он успешен в работе. То есть мотивируют не на качества человеческого капитала, а на рождаемость. Есть ли способ заинтересовать семью в требуемом результате — в качестве человеческого капитала?
Показатель качества человеческого капитала известен — зарплата. С белой зарплаты платятся социальные взносы. Из социальных взносов платится пенсия. Давайте замкнем обратную связь в семье — пусть родители получают пенсию больше, если их взрослые дети платят больше социальных взносов.
Какие последствия? Число абортов резко сократится. А то сделал аборт и некому будет платить соцвзносы, а то может и совсем потом детей не станет, или они больные будут. И пенсия тогда станет очень маленькой.
Родители станут воспитывать и обучать детей со всей ответственностью, следить и за школой и за окружением ребенка. Вместо выпивки, отец лучше сына читать научит и будет следить, чтобы книги читал, а не на телефоне играл. А то вырастет балбесом и работы не найдет, а с социального пособия соцвзносы не платят и – пенсия тогда станет очень маленькой.
И детей надо будет пораньше заводить, чтобы хотя бы пятерых родить. Неизвестно ведь, кто из них доживет и сможет хорошо работать, запас нужен. А то ведь сын женится и соцвзносы пойдут и на пенсию жены сына тоже. И пенсия станет маленькой.
И обращаться с детьми станут позитивно и уважительно, с любовью. Надо же чтобы ребенок вырос, любящим отца и мать. А то отречется от родителей и пенсия тогда станет очень маленькой.
При такой системе проблема пенсий для матерей — домохозяек автоматически решается и для других иждивенцев в семье. И усыновление сирот, будущих кормильцев, станет материально понятней. Много еще последствий произойдет, если добавить принцип «дети кормят родителей через соцвзносы». Дети станут вполне ощутимым человеческим капиталом родителей. И родители будут наращивать этот капитал изо всех своих сил, каждую минуту. Потому что и пенсия (и внуки тоже) станут для них процентами с человеческого капитала детей, прямым показателем, что они хорошо вырастили и воспитали детей.
И для детей это тоже мобилизующая жизненная ответственность — материальное возвращение библейской заповеди «почитать отца и мать», включая ответственность кормить родителей. А то если будет филонить, плохо учиться, то вырастет балбесом, не получит работы, а родители с нищей пенсией останутся на старости.
Дети не станут единственным способом заработать пенсию. Те, кто много вложил сил, например, в госслужбу, в армию, тот получит свою хорошую пенсию от государства. Кто-то много заработает и сможет жить с активов. Будут и корпоративные пенсии. А вот тот кто никакого капитала не создал, тот получит только минимальную пенсию, годную для поддержания штанов.
Сегодня принята формула пенсии – «человек зарабатывает себе пенсию, платя соцвзносы, государство ему гарантирует пенсию». Формула пришла к нам из СССР. При такой формуле человек думает, что государство складирует деньги и потом их выплачивает в пенсию. При такой формуле человек материально не зависим от выросших детей (и своих и чужих). А государство через пенсионную систему, сообщает людям, что – дети им материально не нужны, пенсия от детей не зависит.
Нужна новая формула пенсионной системы – «взрослые дети кормят родителей, семья кормит иждивенцев, государство гарантирует пенсию заслуженным и беспризорным, и всем – минимальную пенсию». Ничего рушить при этом не нужно, оператором так и останется Пенсионный фонд, придется добавить только законы и новые инструменты с помощью ИТ.
Рождаемость и решение проблемы
Итак, что играет против рождения детей и против роста человеческого капитала?:
1) материальная незаинтересованность в детях, как в будущих кормильцах в старости;
2) дороговизна содержания детей в городе;
3) неблагоприятная городская среда для семей и детей;
4) разруха в головах в школах, в вузах и СМИ
Что играет на рост рождаемости:
а) материнский капитал;
б) государственные детсады;
в) остатки семейной традиции.
Равнодействующая этих факторов сегодня — 1,7 ребенка на женщину, неостановленное вымирание населения и ослабление страны.
Когда мы:
а) изменим формулу пенсионной системы, превратив детей в будущий человеческий капитал для родителей тоже, а не только для государства и компаний;
б) расселим семьи в пригороды, снизив затраты на ребенка и создавая благоприятную среду детям и семьям;
в) упорядочим образование и СМИ, чтобы общественный дискурс поменять на положительный для восстановления семейной традиции, включая воспитание бабушек-дедушек,
То получим:
а) рост рождаемости и расширенное воспроизводство населения страны;
б) рост человеческого капитала и рост новой экономики.
Оба фактора вместе решают геополитическую проблему ослабления страны.
Из всех этих факторов региону подвластны изменение среды обитания. Поэтому я и говорю прежде всего про транспортную систему. С помощью расселения в пригороды мы отменяем дороговизну детей и изменяем качество среды жизни семьи, попутно создаем устойчивость семьи к кризисам и к перерывам в работе. Так мы переносим два отрицательных фактора в положительные, требуя от федерации изменить пенсионную систему и общественный дискурс. Уверен, что стране деваться некуда и мы придем неизбежно к новой формуле пенсионной системы и новому дискурсу ценности семьи.
Нам бы в регионе с транспортом разобраться. Нам, именно Екатеринбургу, необходим инновационный прорывной общественный пригородный транспорт! Какой город сделает такой транспорт, туда и лучшие люди поедут жить.
Александр Давыдов, председатель совета директоров NAUMEN,
6 октября 2017
Специально для РНК.
Статьи автора по этой теме:
Александр Давыдов: Возвращение семьи. 4. Опоры, введение
Александр Давыдов: Возвращение семьи. Глава 3. Опоры, введение.
Александр Давыдов: Возврат семьи. Глава 2. Социальный конструктор по обратным связям (ОС)
Александр Давыдов: Возврат семьи. Глава 1. Семейная пенсия