Автор: Дмитрий Лекух
150 лет назад, 30 марта 1867 года состоялась российско-американская сделка по продаже Аляски.
О том, что продажа Аляски стала в своё время логическим венцом приятельских отношений юной заокеанской республики и могучей Российской империи XVIII-XIX вв., мы уже писали. Трамп к юбилею сделки с Аляской.
Опыты российско-американского дружелюбия по расчёту
Ни лить слёзы о «торговле русскими землями», ни разъяснять объективные обстоятельства сделки – за давностью лет уже неуместно. Однако сегодня, в этот юбилейный день, мы поговорим не о международных отношениях, а о сугубо традиционных и до сих пор актуальных свойствах российской чиновно-хозяйственной жизни. Обратим внимание на то, куда ушли деньги, вырученные казной за продажу дальней американской провинции.
В контексте реформаторского царствования
Сделка с США пришлась на царствование российского императора Александра II Освободителя, которое даже в советской историграфии принято считать «блистательным» и прогрессивным. В общем объяснимо: одна только ликвидация крепостничества чего стоит – и не вина Александра, что с ним там затянули. Масштаб же других реформ действительно впечатляет: преобразования «прогрессивным европейским образцам» везде: от финансов до земства и суда, от армии до городского самоуправления и образования, ликвидация «регрессивных и неэффективных» военных поселений (ха, расскажите об этом Израилю).
Вот только, если перефразировать жившего много позже и также убитого террористами Петра Столыпина, фактически, ни одно из этих «великих преобразований» не послужило величию России.
Скорее, увы, наоборот.
Повторю коротко то, что о чём писалось уже по поводу убийства Александра. Экономика страны погрузилась в тяжелейший кризис: «либеральные прозападные реформы» привычно обернулись «отказом от протекционизма». Импортные пошли были снижены по сравнению в 1841 годом в десять (!) раз, а по некоторым видам импорта даже в сорок (!). Что вызвало общий промышленный кризис: упало производство чугуна, хлопчатобумажных тканей, резко ухудшилось состояние в сельском хозяйстве.
Единственной отраслью, которая развивалась, был железнодорожный транспорт…
И вот в этом месте крайне поучительно проследить судьбу аляскинской выручки: известно, что именно на эти деньги в России случился бум железнодорожного строительства. Но интересна логика процесса.
Частный бизнес за казённый счёт
Железные дороги при Александре II – вдохновенный образец глубоко коррупционного «государственно-частного партнёрства». В первую очередь – по части освоения казённых средств.
Нет, коррупция при Александре Освободителе вообще цвела пышным цветом буквально во всех проявлениях. Но именно в железнодорожной отрасли было так много примеров хищений и злоупотреблений, что её было принято считать в этом смысле совсем «образцово-показательной».
Государство гарантировало частным железнодорожным компаниям полное покрытие их расходов и ещё поддержание за счёт субсидий гарантированной нормы прибыли. Результатом были огромные бюджетные расходы на насущные нужды частных карманов. Одним из полезных побочных эффектов было, несомненно, развитие железнодорожной сети империи.
Вот совершенно классический пример Уральской железной дороги: ежегодная выручка её составляла триста тысяч рублей, а гарантированные расходы и прибыль акционеров – аж четыре миллиона. Таким образом, государству приходилось только на содержание одной этой частной железнодорожной компании ежегодно доплачивать из своего кармана 3,7 млн. руб., что в двенадцать раз превышало собственно доходы полностью частной (!) компании.
А вертела всей этой красотой весёлая компашка чиновников, сложившаяся вокруг тогдашнего министра финансов Михаила Христофоровича Рейтерна. Именно эти люди убедили, по сути, передать государственные железные дороги частным компаниям, возглавляемым их друзьями и знакомыми, сохранив при этом их финансирование за государственный счёт. Сергей Юльевич Витте, в частности, писал об одном из таких фаворитов, Дервизе, который, будучи школьным товарищем Рейтерна, получил от него на чрезвычайно выгодных условиях три концессии — на постройку Московско-Рязанской, Рязанско-Козловской и Курско-Киевской ж.д., на чём нажил огромное состояние, после чего бросил службу в России, уехал в Италию, построил там дворец, вёл разгульную жизнь и «совсем от этой роскоши рехнулся».
Ну, а покровительствовала всему этому, как это ни печально, морганатическая жена императора. Процитируем все того же Витте. «В это время император Александр II уже влюбился и интимно жил с своей будущей морганатической женою княгинею Юрьевскою, урождённою княжной Долгорукой. Эта княжна Долгорукая не брезговала различными крупными подношениями, и вот она через императора Александра II настаивала, чтобы дали концессию на постройку Ростово-Владикавказской дороги — не помню кому: или инженеру Фёлькерзаму, или какому то другому железнодорожному концессионеру — чуть ли не Полякову».
Аляска в помощь
А теперь – внимание.
Продажей Аляски США занимался всё тот же «кружок министра финансов Рейтерна», который усиленно грел руки на строительстве и эксплуатации русских железных дорог.
И стоит ли тогда удивляться имеющемуся в ГАРФ документу Министерства финансов от 1868 года: «За уступленные Северо-Американским Штатам Российские владения в Северной Америке поступило от означенных Штатов 11 362 481 р. 94 коп. Из числа 11 362 481 руб. 94 коп. израсходовано за границею на покупку принадлежностей для железных дорог: Курско-Киевской, Рязанско-Козловской, Московско-Рязанской и др. 10 972 238 р. 4 к. Остальные же 390 243 руб. 90 к. поступили наличными деньгами».
То есть, самое смешное: деньги, полученные от продажи русским государством русских земель, до государственной казны так и не дошли. И были благополучно потрачены в интересах «крышуемых», говоря современным языком, министром финансов Рейтерном частных железнодорожных подрядчиков.
***
А традиция прижилась.
Не правда ли, всё это до боли напоминает пресловутые девяностые уже двадцатого века, с их «залоговыми аукционами», когда государство давало будущим олигархам свои же, государственные деньги, для того, чтобы они якобы «выкупали» у него наиболее лакомые и ликвидные куски государственной собственности.
Глубоко укоренившуюся в сословии «эффективных собственников и менеджеров» привычку пользовать казённый карман как свой, укрощали потом Александр III, Столыпин, советская власть. Сейчас – очередь Путина…
