Юрий Грамыко.
Моё выступление на семинаре в “Вышке” ( Столыписнкий клуб) по проблемам развития Сибири: Громыко Юрий Вячеславович.
Спасибо большое. Мне, прежде всего, интересно отнестись к тому замыслу нашей экспертной сессии с точки зрения вообще вопроса сибиризации пространства России, такой амбициозной цели, которая является одновременно и геополитической, и геокультурной, и геоэкономической задачей. И здесь, мне кажется, очень важно вернуться к понятию трансевразийского пояса развития, который мы разрабатывали в группе с Якуниным. Он докладывался на Президиуме Российской академии наук. Потому что с этой точки зрения, конечно, Сибирь является центральным, лобовым, стыковочным регионом всего пространства России сейчас. Это важнейший момент и принципиальный. И с этой точки зрения вопрос Трансевразийского пояса развития, вообще идея пояса, собственно, и была использована китайскими стратегистами. Вот эта словечко «тай», которое там появилось, было фактически впервые разработано нами. Это неслучайно, потому что речь шла о коридорах. Я бы обратил внимание, что коридоры безразличны к пространству. Это переход из точки А в точку Б, а пояс – это означает 100 километров в одну сторону, 100 в другую, которые должны интенсивно и опережающе развиваться.
Дальше следующий момент. Коридор в точке – это и есть умный город в разных его вариантах. То есть Smart City в китайских, в японских интерпретациях, в российских. И с этой точки зрения, это то, в том числе, что, мне кажется, немножко не хватает Дальневосточному округу, потому что есть зоны опережающего развития. И неслучайно Михаил Евгеньевич говорил про опережающее развитие инфраструктуры, поскольку центральным моментом идеи Трансевразийского пояса является понятие мультиинфраструктур. Это новое понятие, потому что оно предполагает соединение энергетики, транспорта, трубопроводов и, самое главное, телекоммуникаций и искусственного интеллекта. Китайцы потихоньку переползают в эту сторону, они начинают формировать уже элементы мультиинфраструктур, включая искусственный интеллект. Совершенно понятно, что в Сибири должна быть мощнейшая структура с дата-центрами. А дата-центра – это опять энергетика. Мы сейчас уже все знаем, на что тратит деньги Google, строит ядерную энергетику, личную свою. И с этой точки зрения, конечно, Сибирь, как центр этой мультиинфраструктуры, собственно, и задает вопрос стыковки с
запада на восток и с юга на север, потому что стыковка с уважаемыми китайцами – это не только Дунбэй и восточные регионы, но это в том числе Иртыш. И так сказать, вот эта вся трасса, куда рвутся вовсю китайцы, они должны туда прийти на наших основаниях и с точки зрения нашей субъектности. А это опять означает, что эта стыковка, в том числе речного транспорта, который надо приводить в порядок, и который у нас не в порядке. И, собственно, железные дороги, потому что известна карта 1913 года, разработанная российскими инженерами министерства путей сообщения, где они задавали горизонтальные связи на основе рек и развертывали как раз речную систему пространственного единства России.
С этой точки зрения именно мультиинфраструктура в том числе позволяет отнестись к знаменитому моменту улыбки, где разрабатывается основная сегодня стоимость, потому что здесь странным образом обеспечивающая мультиинфраструктура и ядерный manufacturing process меняются местами. И мне представляется, что именно превращение Сибири в центр проектирования и развития мультиинфраструктуры и трансевразийского пояса развития, который стыкуется с китайским (02:02:50), может быть одной из принципиальных задач. Тем более у китайцев есть все эти карты даже до сих пор. Просто нет действительно воли, где бы это утверждалось на наших условиях, а не просто мы бы становились зоной для вторжения транспортных китайских компаний.
Теперь, собственно, про промышленность и производство. В прошлом году в Московском фонде Московский инновационный кластер совместно с китайскими коллегами, это прежде всего корпорация САSIC и целый ряд наших разработчиков, мы провели сессию по новым материалам, где совершенно четко есть уже образцы у нас, где новая транспортная инфраструктура – это углепластик. И есть эти образцы, они опробованы. Это и маглев, и безлюдная транспортная инфраструктура, и мосты, и самое главное – это высокооплачиваемые рабочие места. Единственное, чего нет, там сразу что оказывается, почему углепластик так дорог? Потому что его американцы и японцы специально держат в аэроспейс. Если мы его начинаем вытаскивать на создание транспортной инфраструктуры, это, кстати, очень выгодно и китайцам, они сразу стали говорить. Но дальше основной момент – у нас нет промышленной мощности создавать экструзивное и интрузивное производство.
И вот здесь возникает очень интересная связь с Китаем. Производства должны быть размещены на нашей территории, транспортную инфраструктуру создаем мы, а обеспечивающую промышленную мощь китайцы. И с моей точки зрения, там очень интересные получаются цифры, не буду вас грузить, это все посчитано. Там в 3 раза должно, если активно вложиться в складывание мультитранспортной инфраструктуры. И на мой взгляд, здесь очень интересно для меня стыкуется идея Сибири с тем, что говорил Михаил Евгеньевич. Потому что действительно опережающее развитие именно мультиинфраструктуры решает целый ряд очень интересных парадоксов, потому что мультиинфраструктура – это и пропускающая мембрана, если у нас есть, конечно, вся оснастка, эти идентифицирующие метки, как движутся товары. А с другой стороны, это броня, потому что мы держим территорию, обеспечиваем ее связанность.
Ну, и в конце я хотел сказать достаточно парадоксальную вещь. Если вот фактически переинтерпретировать известную фразу Аугсбургского соглашения, с которого начался Вестфальский мир, и многие оценивают сегодняшнюю геополитику в рамках продолжающейся Вестфалии, то эта формула звучала, как Cuius regio, eius religio (Чья власть, того и вера). Но сегодня можно было бы сказать, что фактически формула может звучать так. Cuius multiinfrastructura, eius denarius (Чья инфраструктура, того и деньги). Потому что мультиинфраструктура – это долгосрочное вложение, то есть это то, опять же, чего и счетности чего нам не хватает. Это долгосрочные инвестиции, которые, безусловно, в том числе принесут экстерналии.
И наконец, последний, совсем немножко хулиганский тезис, но к нему я отношусь очень серьезно. Если относиться к самым первым докладчикам, то мне кажется, хотим мы или не хотим, мы все равно должны ставить вопрос, пусть в горизонте 30 лет, о переносе столицы в Сибирь. И с моей точки зрения, это должно рассматриваться не как какой-то такой акт, что давайте, а я бы предложил провести серьезное вообще обсуждение и рассмотреть кастинг таких переносов, что действительно с управленческой точки, с точки зрения управленческих акцентов может дать такой ход. Потому что среди очень разных представителей экспертного сообщества эти идеи ходят, они обсуждаются, и мне кажется, они могут быть интересно поставлены. Спасибо большое.
Татьяна Викторовна. Спасибо Юрий Вячеславович, действительно интересное предложение.
Для продвижения переноса столицы, необходим специальных кастинг-игра коллективов Е-катера, Омска и Красноярска с точки зрения переноса именно туда столичных управленческих функций и рассмотрения этих разных вариантов. Причем столица может быть не на старом месте. Например, сам Красноярск плох для столицы, находясь в котловине. Столицу надо строить в Минусинске , может быть ближе к Хакасии и так далее. Но основной вопрос , как изменять и перераспределятся управленческие фунукции. Без этой встряски управленческую зиндевевшую и зизвестковавшуюся вертикаль не сдвинуть.
