Монархия – безусловное будущее России - РОССИЯ

Монархия – безусловное будущее России. Именно поэтому монархический принцип нельзя отдавать лжемонархической «консервативной» нежити

Нарастает рефлексия последних сорока лет с начала Перестройки – сорока лет Мутного времени, как я его называю.
Вот ещё одна интересная попытка подведения итогов этого Мутного времени – сильный и достаточно глубокий видеоанализ Константина Сёмина о возникновении, вызревании и нынешнем политическом оформлении главного перестроечного класса, класса-победителя – в языке Сёмина класса «новых силовых капиталистов», «государственных патриотов» с идеологией «великодержавного черносотенства».
Ярко показано, что антисоветизм – главная родовая черта всей Перестройки и её детей. И что градус антисоветизма по мере перехода от «Либерализма» к «Антилиберальному консерватизму» только нарастает.
Однако, значение этого фильма выходит далеко за границы разоблачения классического фашизирующего оформления того, что Солженицын определил как разграб России. Фильм обозначает идеологический расклад текущего общественного сознания, на которое пытаются напялить 3 «политические силы».
Первая «сила» – всеми пинаемый теперь «Либерализм», прикрепляемый к уехавшему Чубайсу. Как справедливо показывает Сёмин, их использовали в функции Мавра для первичного раздербанивания советского хозяйственного наследства и теперь они, сделав своё дело, проведя приватизацию, могут «уходить».
Вторая «сила» – разоблачаемый Сёминым «Консерватизм», рядящийся в монархизм и православный фундаментализм, поднимающийся не только на борьбе с «преступным советским прошлым», но и с мавро-либералами. Однако это плоть от плоти тот же самый «Либерализм» в части антисоветского капитализма, который теперь делает ставку на «православно-монархический» национализм.
Третий – продвигаемый самим Сёминым невнятный и вполне достойный Мутного времени социализм, который было бы правильнее определить левачеством и иногда даже троцкизмом. Впрочем, сюда же можно отнести и КПРФ, только совсем справа на шкале. Этот идеологический сегмент опирается на «красную ностальгию» (Сёмин) и абсолютно законную антикапиталистическую и антиразграбную ненависть к «Либералам» и вот теперь к «Антилиберальным консерваторам». Проблема в том, что, как и у двух других сегментов, у этого «левого» сегмента нет проекта и плана развития страны, как и марксова уровня понимания перспективного общественного устройства и сил.
Более того, левачество в этой конструкции критически необходимо для гармонизации и первых двух ложных сознаний, как Маркс определял идеологию. Вся конструкция из этих трёх «сил» – это и есть навязываемое господствующим классом единое трёхчастное ложное сознание, необходимое для отвлечения общества («трудящихся») от подлинных политических целей.

И, к сожалению, и сам Константин Сёмин (как и Захар Прилепин и КПРФ) намертво встроен в эту конструкцию, когда он разоблачает «консерваторов», а те с удовольствием пуляют обраткой про «страшный совок». И в этом плане талантливый фильм (как и в целом творчество) Константина Сёмина с его «красной ностальгией» являются необходимым дополнением этого самого «великодержавного черносотенства».

Задача понятна: у всей страны должно быть ощущение, что гражданская война столетней давности до сих пор не закончилась, что есть красные и белые и т.п. Одни («коты леопольды») предлагают замириться. Другие объявляют себя «розовыми» (эсерами), которые «против Красных», но «не за белых». Третьи разоблачают друг друга и т.п. Создаётся чудесный политзоопарк, где каждой твари по паре и больше и который уводит общество в безопасные для господствующего класса виртуальные дали. Поэтому «Антилиберальный консерватизм», Левачество и «Либерализм» – три дороги к одному обрыву.
Отсюда самое интересное – это то «слепое пятно» в фильме Константина Сёмина, через которое можно диагностировать реальную живую проблематику развития страны. И это абсолютное непонимание Сёминым расклада сил Русской революции, где т.н. «белые», основу которых составляли февралисты, свершители Февральского переворота 1917 года, не только не тождественны монархистам или черносотенцам, но и выступали такими же, как и «красные», если не больше, ненавистниками и монархистов и черносотенцев.
Те дореволюционные черносотенцы (вместе с монархистами) в гробах переворачиваются, когда Сёмин обзывает ими («великодержавное черносотенство») того же Константина Малофеева или Холмогорова и прочих «консерваторов». Нет ничего дальше друг от друга, чем новое издание февралистов – свергателей монархии, нынешних «Консерваторов» – и монархистов и черносотенцев. Здесь требуется изучать новаторскую работу Вадима Валериановича Кожинова «Черносотенцы» и революция (загадочные страницы истории)» (лучше по прижизненному изданию, например, 2-му изданию 1998 года Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН). Да и вообще, чтобы разобраться в никак не заканчивающемся XX веке необходимо изучить всего Кожинова – выдающегося историософа и мыслителя, Рыцаря России, – начиная с фундаментального его двухтомника «Россия. Век XX».
Монархия – это безусловное будущее России, и нельзя её давать приватизировать всей этой лжемонархической «консервативной» нежити, как они уже в 1990-е приватизировали советскую хозяйственную систему. Результат будет такой же и даже хуже. Царская монархия – наше оригинальное тысячелетнее русское государственническое творчество, построенное вокруг православия и православного принципа личности. Её надо правильно соединять и интегрировать с общественной собственностью на средства производства, с русским коммунизмом – и вот здесь и есть главное направление рывка и прорыва.
По-человечески мне, конечно же, понятны и даже симпатичны люди с «красной ностальгией». Но, к сожалению, не они уже делают историю и восстанавливают Россию как мировую державу. Лучшие из них – хранители памяти о нашей великой Советской Атлантиде и очень важно, чтобы «красно ностальгирующие» хотя бы не подыгрывали самозванным «русским-монархистам-черносотенцам-православным». И как нельзя допускать любое отрицание Советского периода единой русской российской истории, так пора и «красным» прекратить отрицать имперский период русской истории как такой же самоценный в нашей единой непрерывной тысячелетней великой истории.