Видео от Геополитика. Политика. Вооружение. Аналитика: К слову, мероприятия были полностью санкционированы правительством Италии.
Lenta.ru: «Он сумел оболванить людей» Как режим Муссолини навсегда изменил мир?
В 1922 году, после марша фашистов на Рим в Италии установился режим Бенито Муссолини. Будущий дуче тогда с триумфом прибыл в столицу страны из Милана, но именно в Милане спустя 23 года его обезображенный труп после расстрела на озере Комо повесят за ноги на бензоколонке под одобрительные возгласы огромной толпы. В чем феномен правления Муссолини и почему он в итоге потерпел крах? Почему никто в Италии не сумел помешать легальному приходу фашистов к власти и утверждению первой на Западе тоталитарной диктатуры? Как победоносная колониальная война в Африке и провозглашение империи стали началом конца режима Муссолини и зачем дуче потом отправил итальянские войска в Испанию и под Сталинград? Почему в нынешней Италии до сих пор спорят о наследии эпохи фашизма? Обо всем этом «Ленте.ру» рассказал доктор исторических наук, исполняющий обязанности декана исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, заведующий кафедрой новой и новейшей истории, академик Российской академии образования Лев Белоусов.
«Превратить Средиземное море в итальянское озеро»
– «Лента.ру»: Один ваш американский коллега как-то сказал, что все правление Муссолини было одним сплошным фальшивым фасадом. На ваш взгляд, насколько эта фраза справедлива?
Лев Белоусов: Смотря что подразумевать под фасадом. Если этот американский историк имел в виду, что внутреннее содержание режима Муссолини не соответствовало его внешнему оформлению, то он прав лишь отчасти. Режим Муссолини примечателен тем, что он стал первым опытом установления в Западной Европе тоталитарной диктатуры. Дуче хотел не просто переделать страну, но и создать ее новый образ в мире. И для этого он использовал методы, которые раньше в политике никто не применял. Муссолини сформировал новый тип государства — тоталитарного, с новой моделью власти и ее взаимоотношений с обществом, государства, которое должно было присутствовать всегда, всюду и во всем.
– Большевистскую Россию мы здесь оставляем за скобками?
Конечно. Мы сейчас говорим только о странах западного мира, где появился новый праворадикальный проект, целью которого было взорвать этот мир изнутри, переделать систему общественных отношений и подчинить гражданское общество.
Фашизм — это итальянский исторический феномен, который потом, подобно раковой опухоли, пустил свои метастазы по всему миру
Причем один из таких метастазов — германский нацизм — превзошел своего прародителя, хотя не следует прямо отождествлять итальянский фашизм с германским нацизмом. Когда Гитлер напал на Советский Союз, он отправил Муссолини письмо, в котором подчеркнул, что «без черной рубашки не было бы и коричневой».
Муссолини после прихода к власти в 1922 году и введения чрезвычайных законов в 1925-1926 годах удалось создать некий образ новой Италии, в который поверили многие итальянцы. Во-первых, Италия провозглашалась наследницей великой Римской империи — прародительницы современной европейской цивилизации наряду с античной Грецией.
– Дуче обещал вернуть Италии былое величие?
Именно так Муссолини и формулировал свою задачу. Он стремился сделать Италию ведущей державой всего Средиземноморья, и главный внешнеполитический лозунг его правления гласил, что нужно «превратить Средиземное море в итальянское озеро».
Во-вторых, Муссолини, сам будучи выходцем из социальных низов, неизменно демонстрировал «заботу о простом человеке». Вместо принципа классовой борьбы, провозглашаемой в то время левыми радикалами в качестве двигателя общественного прогресса, он предлагал идею некоего общества, основанного на гармонии интересов производителей и, в более широком аспекте, всех социальных слоев. Как провозглашалось в «Доктрине фашизма», именно фашистское государство выражает волю нации (читай — всех итальянцев), оно лучше кого бы то ни было знает, как сделать народ счастливым.
«Все в государстве, ничего вне государства, ничего против государства» — это и есть один из ключевых признаков фашизма, о чем сейчас нередко забывают. Основой фашистской идеологии является именно корпоративное устройство общества и государства наряду с агрессивным национализмом
Хочу подчеркнуть слово «агрессивный». Национализм ведь бывает разным. Идея величия своей нации, необходимости отстаивания ее интересов — это национализм в обычном понимании, не несущий агрессивного заряда. Но если идея о величии нации утверждается через установление господства над иными странами и народами, то здесь уже речь идет об агрессивном национализме. Именно такой тип национализма вкупе с идеей о возрождении Римской империи исповедовал Муссолини.
Мифология Pax Romana
– Для чего дуче понадобился миф о Римской империи, о величии итальянского народа? Муссолини так эксплуатировал ресентимент итальянского общества, которое после Первой мировой войны ощущало себя побежденной нацией среди победителей? Или подобным способом он стремился упрочить свою власть, используя историю как идеологический штык?
И то, и другое. Муссолини был ловким популистом и талантливым оратором, он мог тонко и безошибочно улавливать настроения масс. Дуче понимал, интуитивно чувствовал, что от него хотят услышать люди. Действительно, по итогам Первой мировой войны итальянское национальное самосознание было ущемлено, потому что страна не получила того, на что рассчитывала. Особенно это ощущение обиды, собственной ущербности и проявленной по отношению к Италии несправедливости со стороны западных союзников обострилось после бесславного завершения Фиумского конфликта.
– Это когда писатель Габриеле д’Аннунцио со своим вооруженным отрядом захватил нынешний хорватский город Риеку, где провозгласил непризнанную Республику Фиуме?
Да, после распада Австро-Венгерской империи вопрос о принадлежности порта Фиуме на Адриатике был одной из самых болезненных проблем. На него одновременно претендовали Италия и Королевство сербов, хорватов и словенцев (будущая Югославия).
Эту проблему удалось окончательно разрешить только во второй половине 40-х годов XX века по итогам Второй мировой войны. Кстати, Муссолини со своими чернорубашечниками намеренно не поддержал авантюру д’Аннунцио, не без оснований видя в нем опасного конкурента в борьбе за власть.
Для Муссолини как беспринципного прагматика идеология не имела никакого значения, для него был важен только миф — как инструмент завоевания масс и власти. Он постоянно жонглировал то одними, то другими идеями, отказываясь от своих прежних слов и взглядов
Поэтому для дуче не представляло никакой проблемы схватить то, что можно было умело эксплуатировать, — уязвленное национальное сознание итальянцев, прицепив к нему Древний Рим. Муссолини был уверен, что если связать живой нитью традиций современную Италию с величием Римской империи, то ему удастся очаровать массы — иными словами, замутить людям мозги, что сделает возможным управление ими.
Ведь XX век — это время масс, которые вышли на историческую арену и голос которых стал слышен. И в этом состоит социальный феномен фашизма, который опирался не столько на элиту (хотя часть ее поддерживала Муссолини), сколько на толпу. Муссолини был злым гением обмана и манипулирования массами.
– Когда у него возникла идея использовать имперский миф Древнего Рима?
Когда молодой Муссолини еще до Первой мировой войны издавал леворадикальную газету Lotta di classe («Классовая борьба»), никаких идей о наследии величия Римской империи там и в помине не было, хотя уже в те годы Муссолини за глаза называли «маленьким дуче». Речь шла лишь о разжигании классовой борьбы против эксплуататоров. Так же было и в последующие годы, когда Муссолини возглавлял Avanti! — газету социалистической партии.
Только после принятия чрезвычайных законов 1925-1926 годов, когда дуче встал на путь мобилизации всего общества, миф о величии Римской империи был взят им на вооружение. Именно тогда созданная режимом мифологема стала идеологическим инструментом укрепления фашистского режима и его образа. В этом смысле я говорю о мифе, не ставя под сомнение действительную мощь и величие Древнего Рима.
– Итак, итальянский фашизм времен Муссолини паразитировал на исторических мифах и уязвленных национальных чувствах, а для борьбы с коммунизмом, своим главным противником, деятельно изображал заботу о простом человеке?
Да, но справедливости ради нужно отметить, что не только изображал, но и действовал. Здесь мы имеем дело с другой важной чертой того образа Италии, который создавал Муссолини: государства социальной справедливости. Социальное законодательство фашистской Италии было прорывным для западного мира в межвоенный период.
При Муссолини, особенно в период преодоления мирового экономического кризиса, появились новые формы социальной поддержки, различные пособия (в том числе многодетным семьям) и страховые выплаты. Особую правовую защиту получили рабочие: нарушения коллективных договоров разбирались в специальном суде — Магистратуре, где до двух третей решений выносилось в пользу трудящихся, а не работодателей. Это все делалось в основном для того, чтобы исключить условия для разворачивания классовой борьбы (кстати, забастовки были запрещены законом) и создать в обществе гармонию интересов различных социальных слоев.
«Дуче всегда прав»
– На что конкретно опирался итальянский фашизм?
В 1986 году я стал одним из первых российских специалистов, получивших доступ к полицейским архивам эпохи фашистского правления в Италии. Передо мной открылась картина силового воздействия на общество, картина государственного насилия с использованием разнообразных репрессивных органов: Особого трибунала, фашистской милиции, тайной полиции ОВРА и прочих. Но меня интересовала в большей степени проблема консенсуса: как общество на самом деле воспринимало режим Муссолини. И что именно оно воспринимало — его реальную сущность или внешнюю оболочку, тот самый фасад, с которого мы начали нашу беседу?
Понятно, что специальных индикаторов, с помощью которых можно было бы достоверно измерить уровень поддержки правящего режима, тогда не имелось. Когда мы теперь смотрим кадры кинохроники того времени и видим бушующие толпы на улицах и площадях, с восторгом приветствующие дуче римским салютом, вытаращенные глаза обывателей, ликующих женщин и детей, то понимаем, что многие из них были движимы искренним порывом, что фашизм в Италии сумел оболванить массы людей.
Пик консенсуса, то есть согласия общества с режимом и его деятельностью, пришелся на 1936 год, когда после войны с Эфиопией Муссолини провозгласил Италию империей. К тому же именно тогда тоталитарная Италия активно восстанавливалась после мирового экономического кризиса, который благодаря мерам широкой государственной поддержки она пережила значительно менее болезненно, чем США или Германия. Иными словами, насилие и консенсус — вот две опоры тоталитарного режима Муссолини.
– Вы отмечали, что важной чертой итальянского общества времен Муссолини был конформизм. Много ли у фашистов имелось искренних сторонников среди граждан страны?
Итальянское общество времен Муссолини по умонастроениям можно условно разделить на пять групп, точную численность каждой из которых подсчитать невозможно. Одни искренне верили в идеалы фашизма, в то, что дуче ведет Италию верным путем к возрождению былого величия и всеобщему благоденствию. Это были как изначальные сторонники Муссолини (их называли «фашистами первого часа»), так и выросшие внутри фашистских организаций, потому что после принятия чрезвычайных законов 1926 года никаких иных организаций, кроме фашистских и католических, в стране уже не оставалось, вся оппозиция подверглась разгрому.
Другая часть итальянского общества рассуждала примерно так: страна в целом развивается в правильном направлении, фашизм имеет отдельные недостатки, но их можно исправить. Сторонники такого подхода вступали в Национальную фашистскую партию исходя не только из карьерных соображений, но и потому, что считали возможным скорректировать линию фашизма изнутри. Во второй половине 1930-х годов были даже дискуссии о необходимости ревизии фашизма, возврата к его «революционным» истокам. Третья и самая многочисленная группа населения — это огромная конформистская масса.
– То, что сейчас политологи и социологи называют болотом?
Я бы назвал этих людей не болотом, а конформистским морем. Оно состояло из обывателей, которые впитывали в себя массированную фашистскую пропаганду и были склонны к молчаливому согласию с происходящим, безразличию или аполитичности. Как известно, многократно повторяемая ложь становится правдой, в которую многие начинают верить. Похожая ситуация была тогда и в гитлеровской Германии. Моя коллега по МГУ Татьяна Тимофеева написала на эту тему замечательную книгу под названием «”Мы жили обычной жизнью”. Семья в Берлине в 30-40-е годы ХХ века».
Заставка: Бенито Муссолини. Общественное достояние: wikipedia